Телефон в сумке завибрировал. Достав его, я прочла сообщение от Ирины:

"Заявление приняли. Готовьтесь, я таких повидала немало. Он так просто не сдастся".

Выбравшись из машины, я подняла лицо к небу, позволяя дождю смешаться со слезами.

Впервые за последние шестнадцать лет я не знала, где теперь мой дом. Идти мне было, в общем-то, некуда.

Дверь в квартиру Лены открылась еще до того, как я успела нажать на звонок во второй раз. Подруга стояла на пороге в растянутом свитере и спортивных штанах. Было непривычно видеть ее без макияжа и с растрепанными волосами. Она совершенно не походила на ту гламурную бизнес-леди, какой я привыкла видеть ее в наши редкие встречи.

– Заходи. – Лена отступила, пропуская меня внутрь.

Натужно выдавив из себя жалкую улыбку, я вошла.

Сколько я ее помнила, в квартире подруги всегда пахло по-особенному. Ленка имела непреодолимую слабость к ароматам лаванды и свежесваренного кофе. А еще любила мягкие декоративные подушки во всех их проявлениях и панорамные окна, чтобы объединить все это в единую картину и с наслаждением в комфорте наблюдать за шумным городом прямо со своего двадцать шестого этажа.

Кофе и правда был только сварен. На кухонном острове дымилась большая красная кружка в белый горошек, а рядом стоял раскрытый ноутбук. Видимо, до моего появления Елена, как трудоголик со стажем, опять работала.

И это в свой законный выходной.

Поставив спортивную сумку у двери, я вдруг поняла, что почти ничего с собой не взяла. Собиралась впопыхах, переживая, что Максим может заявиться в любую минуту, а потому схватила всего ничего: два свитера, джинсы, зубную щетку, смену белья и дорожный набор, куда переливала свои средства для ухода, чтобы использовать их в бассейне. Последним элементом нехитрого скарба стала фотография с Катей. Это все, что я успела схватить за десять минут.

Документы и небольшое количество наличных, снятых с карты, уже лежали в машине.

– Спасибо, что… – голос предательски дрогнул.

– Да ладно тебе, – Лена махнула рукой и достала из шкафа вторую кружку. На этот раз зеленую, но все в тот же белый горошек. – Чай или что-то покрепче?

– Чай, – попросила я, впервые ощущая себя неловко в гостях у подруги.

Пройдясь по серому ковру, уселась на один из барных стульев. Комнат в ее квартире было всего две. Пока чайник закипал, а Лена копошилась в кухонных ящиках, я украдкой разглядывала интерьер. Как это было сейчас модно в новостройках, кухню здесь объединили с гостиной и прихожей, отчего квартира казалась просторнее.

Поймав свое отражение в круглых декоративных зеркалах, что украшали стену напротив, словно панно, я окончательно поникла. Красные, опухшие от слез глаза принадлежали именно мне. Растрепанные волосы, сведенные плечи, дрожащие пальцы, пригладившие пряди.

Я походила на чучело. Молодую красивую Ольгу у меня в таком виде обскакать точно не получилось бы. Не зря она смотрела на меня с превосходством. Конкуренткой я для нее не являлась от слова совсем.

– Сколько лет мы дружим? – вдруг спросила Лена, наливая кипяток мне в кружку.

– С универа… Семнадцать, наверное, – припомнила я, нахмурившись.

– И за все эти годы, – Лена поставила передо мной сахарницу, – я ни разу не видела тебя такой… разбитой.

Я сжала кружку в ладонях, чувствуя, как жар проникает в окоченевшие пальцы.

– Я видела их, – выдохнула я, признавшись. – Прямо в его кабинете. Он…

– Максим и Ольга? – Лена тихо вздохнула.

Я с недоверием подняла глаза на подругу:

– Ты знала?

– Точно не знала, не видела своими глазами, но… догадывалась по твоим рассказам. – Ленка осознанно избегала моего взгляда. – Он уделял ей слишком много внимания. Они ведь вместе ездили в последние командировки, он регулярно задерживался после работы…