Эйван вернулся лишь рано утром. Горничная, кланяясь в пояс, передала мне сообщение от аллора дель Монрока: немедленно явиться в его комнаты. Я не сомневаюсь, что это именно приказ. Сейчас я не намерена артачиться и показывать характер, ведь мне и самой надо поговорить с Эйваном.

Если свекровь успела донести ему, что я пыталась сбежать ночью, не миновать скандала. Или чего-то похуже. Но я не хочу прятаться и бояться. Я столкнусь с мужем лицом к лицу.

В его комнате пусто. Я слышу его голос из ванной, откуда валят клубы пара. Огненные драконы предпочитают купаться почти в кипятке. Никогда не могла этого понять. Эйван часто предлагал принять ванную вместе, но его бесило, что я моюсь в «ледяной воде» как он выражался.

Захожу внутрь и в облаках пара вижу мужа в огромной купальне и хихикающую служанку, старательно натирающую его плечи мочалкой.

Свекровь всегда говорила, что я должна радоваться тому, какой пылкий мужчина мне достался, что его «маленькие увлечения» – это совершенно нормально. Я зачем-то закрывала глаза, думая, что это часть их культуры.

Валькирии Дахраара за такое отношение отрезали бы муженьку самое дорогое, да швырнули бы на съедение снежным волкам. Но я так и не дослужилась до звания валькирии. Я просто покорная жена огненного дракона из Ристайла, имеющая столько прав, сколько даёт мне муж.

– Линда, – строго обращаюсь я.

Этого достаточно. Служанка вздрагивает и заливается краской. Вскочив, она кланяется мне и выбегает из ванной.

Эйван, широко улыбаясь, протягивает мочалку мне.

– Пришла потереть мне спинку? – спрашивает он игриво.

– Пришла просить развода.

Просить? Я пришла его требовать! Откуда эта слабость, откуда робость в голосе?

Эйван несколько мгновений смотрит на меня, не мигая, а затем раздаётся оглушительный хохот.

– Не знал, что ты умеешь шутить!

– Я предельно серьёзна.

Он молчит. Поднимается из воды, так что капли стекают по его телу. Оно казалось мне идеальным раньше, но сейчас мне страшно, когда он приближается. Он поднимает руку, и я инстинктивно дёргаюсь. Но он лишь отбрасывает мокрые волосы назад.

– Боишься, – усмехается он. – Знаешь своё место и осознаёшь положение.

– Мой положение не уступает твоему, – напоминаю я.

– В Дахрааре. Но тебя отдали в Ристайл в качестве гаранта мира. Наш брак – его гарант. А ты хочешь всё разрушить?

Они с мамашей явно читают одни и те же методички «как убедить супругу не уходить».

– Я ничего не хочу разрушать. Но и жить как слепая и глухая декорация я не намерена.

Эйван проходит мимо меня, запахивая на бёдрах полотенце. Его взгляд кажется призывным, будто он думает, что, завидев его обнажённое тело, я не сдержусь и наброшусь на него.

– Ты вчера очень расстроила меня, Вилле, – он цокает языком. – Хочешь расстроить ещё больше? И не только меня. Ты хочешь расстроить правителей и довести наши страны до нового конфликта.

– Я не собираюсь больше быть твоей покорной игрушкой. Если гнев императора и ёрмунганда обратится на меня, что ж, так тому и быть. Но я сомневаюсь, что они возобновят войну из-за того, что одна из «отмеченных священным знаком мира» пар распалась!

– Надеешься, ёрмунганд простит любимой сестре нарушение дипломатических пактов?

Дёргаюсь, как от удара. Когда наш дядя умер, не оставив официальных наследников, бремя правления Дахрааром перешло к моему брату Винсенту. Меньшее, чем я могла помочь, это договориться с огненными драконами Ристайла, предложив себя в жёны, став добровольной заложницей ради мира. Я не смела жаловаться Винсу, понимая, что у него полно забот и без моих семейных неурядиц. Эйван прекрасно знал, что я не посмею тревожить брата без веской причины. Он просто не ожидал, что его новая измена покажется мне достаточно веской.