Взгляд Эйвана насмешлив, словно вместо моих слов он слышит чириканье. Он явно хочет сбить меня с толку, но получает обратный эффект. Сжав руки в кулаки, я делаю шаг вперёд.

– По условию договора от союзов ледяного и огненного дракона должны были родиться дети, несущие смешанную кровь, символы конца войны между расами. Мы свой долг выполнили. Я не обязана оставаться здесь бесправной приживалкой.

– Я тебя услышал. Дать тебе развод не проблема, – говорит он, и сначала я не верю своим ушам.

Сердце стучит быстрее. Так просто! Это было так просто!

Но следующие его слова заставляют меня дёрнуться, как от удара.

– Я даже позволю тебе навещать Ингвара иногда.

Замираю, словно громом поражённая.

– Что? Навещать?

Эйван иронично приподнимает бровь.

– А ты думала, я позволю тебе забрать моего сына?

– Это наш сын!

– Именно. Потому я не лишу его матери насовсем, я же говорю. Ты имеешь право с ним видеться. Раз в месяц тебе хватит?

Смотрю на Эйвана полными недоверия глазами. Его взгляд темнеет и становится угрожающим.

– Да, Вилле, это наш сын. Но мой наследник. И если ты думала, что заберёшь его к своим родным в Дахраар, ты жестоко заблуждалась.

Они приближается, поддевает мой подбородок пальцем, смотрит прямо в глаза и цедит:

– Если вздумаешь выкрасть его и сбежать, я найду тебя и убью у него на глазах, крошка.

– Поняла? Ты вроде понятливая, – говорит он вкрадчиво.

Первое моё желание – дать ему пощёчину, но я не хочу провоцировать его на агрессию, потому просто хмурюсь и сбрасываю его руку со своего лица.

– Ты угрожаешь мне? – спрашиваю я холодно. – Как смеешь ты...

– ...угрожать сестре великого ёрмунганда, потомку прародителя ледяных драконов и матери моего наследника, бла-бла-бла? Ха! Я посмею и не такое! – в голосе Эйвана слышится рык. – Все твои достижения, Вилле, это авторитет твоего пра-пра-прадеда, брата, нашего сына и меня самого, так что я сам могу решить, в каком тоне с тобой общаться. Я спросил: ты поняла?

Он больно хватает меня за горло и сжимает пальцы, в его глазах бушует огонь, а зрачки приобретают вытянутую форму. Я смотрю на него с ледяной яростью, осознавая, что так было всегда. Он всегда срывался, если считал, что я недостаточно покорна. Не такая, какой должна быть жена огненного дракона.

– Ненавижу, когда ты замираешь и молчишь, как ледяная статуя!

Здесь не Дахраар, здесь все мои права ограничены доброй волей моего мужа. Проклятый Ристайл, проклятые законы! Чтобы их поглотили вечные льды горных пиков!

Меня учили обращаться с оружием. Я могу прирезать Эйвана тупым столовым ножом, если захочу. Но к чему это приведёт?

Ни к чему хорошему. Тюрьма, казнь, да и убийство уже тянет на весомую причину разрыва дипломатических отношений. Так и вижу заголовки завтрашних газет: "Аристократ из Ристайла хладнокровно убит сестрой правителя соседнего государства".

Да ведь я уже не та, что была десять лет назад. Какое там хладнокровное убийство, скорее, меланхоличное затыкивание. Эйван сильнее физически, и он полноценный дракон. Женщины здесь играют иначе, чем в Дахрааре. Их оружие – хитрость. Я должна быть гибче, только тогда всё получится.

В Дахрааре меня бы осудили за такое, но правила Дахраара тут не работают. После стольких лет я, наконец, осознаю: мне нужно научиться действовать так, как принято в Ристайле.

Ледяные драконы всегда выгадывают время, подбирают тактику, чтобы ударить в слабое место. Что ж, сейчас ты услышишь то, что хочешь, дорогой. Я проиграю этот бой, но отныне начинаю с тобой войну.

– Я тебя услышала, – хриплю я, с трудом заставляя себя произнести это.