Светка сомневается. Явно очень хочет поехать, но и бросить меня не может.

– Давай договоримся, если что-то пойдёт не так, то я тебе сразу позвоню. Обещаю, что глупостей делать не стану, – убеждаю я её.

Света задумывается на секунду, потом отрицательно мотает головой. Пользуюсь тем, что она за рулём, хватаю с подставки её мобильный, быстро набираю и отправляю короткое ответное «ок» Пашке. Светка возмущенно вскрикивает. Прерываю её решительным тоном:

– Даже не вздумай возражать! – жёстко пресекаю готовую пойти в разнос Светку. Потом смягчаюсь и добавляю, – Правда, подружка, ты и так очень многое для меня сделала. Я ценю это. Но сейчас я должна попытаться разобраться во всём сама. С моего попустительства вся эта каша заварилась – мне и разгребать.

21. Глава 21

Дом встречает меня сонной тишиной. Так непривычно вернуться сюда, как будто бы с моего ухода прошли не пара недель, а добрая тысяча лет. Сколько надежд, сколько радости и счастья видели эти стены. Но почему-то сейчас мне вспоминаются не те прекрасные мгновения, а боль и отчаяние, которые мне довелось здесь пережить. Смогу ли я когда-нибудь вычеркнуть это из памяти? Смогу ли сидеть расслабившись вот на этом самом диване, забыв как лежала на нём истекая кровью. Да, Митя подсуетился – видимо заказал чистку на дом. На гобеленовой обивке не осталось ни малейшего напоминания о случившемся. Только вот из головы все эти картинки так просто не выбросить. Этот дом стал для меня чужим, отвратительным, грязным и холодным незнакомцем. Мне хочется развернуться, выскочить за дверь, убежать подальше отсюда. Чтобы не видеть, не помнить, не думать…

Отчаянным усилием воли беру себя в руки. Светку я кое-как спровадила к Паше и вот теперь сижу и жду возвращения тех, кого совсем недавно считала своей семьёй. Практически засыпаю, откинувшись на диванные подушки, когда слышу машину, подъехавшую к дому и звук открываемых ворот. Робко надеюсь, что Митя вернулся один. Но голоса, раздающиеся от входа разбивают эту надежду вдребезги. Митя что-то говорит, не могу разобрать что именно. Судя по ответному заливистому смеху Кати, это, скорее всего, какая-то шутка. Настроение у них явно приподнятое. Что ж, будет вам сейчас сюрприз, готовьтесь!

Меня они замечают не сразу. Разуваются. Митя помогает Кате снять куртку. Галантный какой! Мне он тоже всегда раздеться помогал. Раньше гордилась его манерами, а вот теперь смотреть тошно.

– Я смотрю, вы тут неплохо в моё отсутствие справляетесь! – вторгаюсь я в эту идиллию, – Мне наверное умереть нужно было. Вот бы порадовала семью. Ну простите, не сообразила вовремя.

– Маша? – Митя застывает на месте, – Тебя выписали? Почему ты мне не позвонила? Я бы тебя встретил.

– Ну зачем же мне отвлекать тебя от других важных дел? Ты же тут Катей вон как занят. Ей-то машина нужнее, – говорю я и ехидно добавляю, – Она же у нас «совсем ребёнок», может в беду попасть. А сестра у неё вон какая сука. Хочет бедную девочку со свету сжить. Кто же позаботится об этом хрупком цветочке, если не ты?! Верно?

Митя теряется от моего напора, потом немного приходит в себя и пытается что-то мне сказать. Не обращаю на его потуги никакого внимания, перебиваю, словно не слышу.

– Ну здравствуй, Катюша! Ничего мне рассказать не хочешь?

– Маш, почему ты меня так ненавидишь? Объясни, в чём я виновата? Я же люблю тебя! Ты моя сестра…

– Заткнись и не смей называть меня сестрой! Было, да сплыло. Мы с тобой больше не сёстры! Моя сестра умерла в тот момент, когда решила залезть в штаны моему мужу!