— Я не могу спуститься на ужин в полотенце, но и платье одной мне не надеть. Там столько пуговиц, а ещё корсет надо бы завязать и сорочки с нижним бельём.

— Ооо, в нижнем белье я разбираюсь, и вполне неплохо, — ухмыльнулся он и сел на кровать. — Выходи из-за ширмы, Дайна, и покажи свою проблему со всех сторон.

Да он издевается надо мной? Что значит выйти и показать проблему, да еще со всех сторон? Что это вообще значит?

Зря я всё-таки позвала его на помощь, надо было в халате идти на ужин.

— Ты знаешь, я передумала. Кому нужно это платье с тысячами пуговиц…

— Выйди, Дайна! — рявкнул муж и, судя по скрипу кровати, поднялся.

Ещё секунда — и он точно вытащит меня из-за ширмы.

— Чего я там не видел? Мы три года женаты, и я рассмотрел там всё, что только можно и нельзя.

— Наглец и хам! — Я схватила платье и прижала его к себе, чувствуя, как полотенце сползает и тихо приземляется на пол. Ой, мамочки, это точно конец. — Не заходи сюда, Рихард, пожалуйста.

— Ладно. — произнес он более мягко и, кажется, остановился совсем рядом. — Надевай сорочку, эм, что ты там хотела, платье. Я попробую его застегнуть. Только, Дайна, можно побыстрее. Кажется, ты уже целую вечность одеваешься.

Я больше не слушала, что он говорит, но тут заметила на ширме белоснежную тонкую сорочку. Не может быть. Быстрым движением я сорвала ее её и натянула на себя. Она такая лёгкая и прозрачная и так приятно ласкает мою кожу, что я улыбнулась и провела ладонями по нежному шёлку.

— Как же хорошо, — прошептала я сама себе, надеясь, что муж не услышит. Но, видимо, его слух улавливает самые незначительные шорохи и звуки.

— Что ты там шепчешь?

Опять недоволен.

— Ничего. Я уже почти готова. — Я натянула на себя платье и даже не смотря в зеркало, поняла, что оно хорошо сидит. Как будто сшито специально для меня. И цвет мой любимый, синий. Но вот загвоздка, мне его никак не застегнуть, хоть ты тресни. Ни за что не дотянуться до мелких пуговиц на спине.

Я подобрала подол платья и вышла на свет. Не заметила, что наткнулась на Рихарда, к которому моментально попала в объятия. До моего носа доходили ароматы сосны и чёрного перца, запах моего мужа. Приятный, немного терпкий, волнующий.

— Отпусти меня. — Я уставилась ему в глаза и заметила удивление, смешанное с восхищением.

— Ты очень красивая, — произнёс мужчина, держа ладони на моих предплечьях и аккуратно переворачивая, всё ещё не выпуская из кольца своих рук. Он носом прижался к моим волосам и шумно вдохнул. Повёл носом. — А ещё очень вкусно пахнешь.

— Рихард, прошу тебя… не надо.

Муж с неохотой отстранился, и я услышала тяжкий вздох.

— Да их тут миллионы. Мелких говнистых пуговиц. Какой хлябский потрох придумал делать такое на женском платье?

Я так и знала, что именно так и будет. Я несмело покинула объятия лорда Эрлинга и скрестила руки на груди.

— Что же нам теперь делать?

— Я уверен, здесь есть кто-нибудь, кто сможет тебе помочь! — Он резко развернулся и вышел из спальни. Входная дверь открылась, и он стал громко звать слугу: — Валериан!

Села за туалетный столик и посмотрела в зеркало на своё отражение. Взяла золотистый гребень и коснулась пальцами редких зубьев. Приятно и ничуть не больно.

Провела им по чуть влажным волосам, они немного вились и совсем меня не слушались. Когда с этим было закончено, я взяла баночку с мутновато—белым кремом, пахнущим цветами и лавандовым маслом, и нанесла на кожу, шею и зону декольте. Крем такой нежный и так быстро впитывается, что я мгновенно ощутила, как моя кожа становится бархатистой.