– Не балахон, а красивая ночнушка. Подарок .Кстати, ты сказал о каком-то приёме завтра?

– Да. Завтра ты должна на нём блистать и очаровывать всех, особенно моего будущего партнёра, чтобы он потерял бдительность и случайно не передумал. Справишься?

18. Глава 17. Для чего нужны губы

Справлюсь ли я? Это был хороший вопрос, на который я не могла ответить. Природная скромность вряд ли позволит мне вести лёгкие и ничего не значащие беседы. А уж флиртовать я и подавно не умела.

– Даже не знаю, что тебе ответить.

– Неужели ты не умеешь быть милой и обворожительной?

– Представляешь, не знаю. Если ты не забыл, в то время, когда одноклассницы вовсю гуляли с парнями, я ухаживала за матерью, подрабатывала в музее, чтобы было на что-то жить. Пыталась окончить школу на хорошие оценки и управлялась со всем хозяйством одна. Мне некогда было постигать тонкое искусство жеманства и обольщения.

– Я не прошу его обольщать. Ещё не хватало. Ты просто должна вести с ним светскую лёгкую беседу, чтобы он чувствовал себя в безопасности, тонко намекнуть, что я надёжный и завидный партнёр.

Глеб притянул меня к себе, сорочка задралась до талии, оголяя бёдра.

– Ты так мило стесняешься и выглядишь настоящим ангелом, мне кажется, у тебя прекрасно получится.

– Глеб, что ты делаешь? – он начал целовать мои бёдра, приближаясь к месту, где соединялись ноги. Мне стало страшно, что он не остановится, а если не остановится, значит... Ох! Я, кажется, к этому не готова.

Я вцепилась в его волосы, не давая приблизиться к …к тому самому месту.

– У меня встречный вопрос: а ты что делаешь? – спросил он, прищурив глаза.

– Останавливаю тебя, потому что это не нормально.

– Что именно? Поцелуи?

– Губы предназначены для того, чтобы целовать в губы, и не больше. Это же… не гигиенично.

От удивлённого взгляда Глеба мне стало не по себе, будто я сказала какую-то дичь. Но ведь я всего лишь высказала свои мысли.

– Не гигиенично? Малыш, я тебе ещё больше скажу: губами не только можно, но и нужно делать приятно. Занятия любовью это же не просто механические движения, это ласки, удовольствие. Мужчина делает приятно своей женщине и, соответственно, женщина мужчине тоже.

– Я знаю, но …, – Глеб облокотился на руку и изогнул бровь. – Никогда не понимала этого. Как люди решаются на это. Тем более, женщины. Это же неприятно и вырвать может. Рот маленький, а он у тебя…, – я скосила глаза вниз. – …немаленький. Так и подавиться можно.

Щёки у меня не просто горели, а полыхали от смущения. Я никогда не разговаривала ни с кем на подобные темы. Если в фильме начиналась постельная сцена, я по привычке выходила из комнаты, так приучила мама с детства. Подружка, с которой мы дружили с пятого класса, однажды попробовала просветить меня на тему секса и включила диск с видео, который стащила у родителей. Это вызвало шок, кучу вопросов и стойкое отвращение к подобному дикому поведению.

– Могу уверить, что не подавишься. А чтобы удостовериться в этом, надо всё испробовать на практике.

– Мне кажется, я сгорю от стыда.

– И откуда ты такая взялась?

– Оттуда же откуда и ты.

– Дай мне руку. Надеюсь, руку-то не стыдно целовать?

Я покачала головой и протянула правую руку.

– Прекрасно.

Глеб развернул её ладонью кверху и поцеловал в центр, затем провёл кончиком языка вверх до запястья, где пульсировала венка.

– Ой, щекотно, – я захихикала и тут же оборвала себя, боясь выглядеть глупо.

Глеб продолжил исследовать мою руку губами попеременно то целуя, то проводя языком по коже, охлаждая её своим дыханием. Добрался до локтя и прошёлся языком по внутренней его части.