И словно бы довершая эту картину, над всем этим беспорядком, обхватив металлическими лапами деревянную жердь, прибитую под самым потолком, гордо восседает механическая сова со светящимися рубиновым светом глазами и клювом, отблескивающим полированным металлом.

— У меня не прибрано, — наконец, говорит Гарольд, — я не ждал гостей, уж извини.

— Это ничего, — говорю я с интересом разглядывая обстановку.

Гарольд расчищает большое кожаное кресло, скинув с него кипу каких-то бумаг и несколько книжек и плюхается в него, с протяжным стоном облегчения вытягивая ноги.

Затем он откупоривает маленький зеленый флакончик и выпивает его содержимое., после чего закрывает глаза и, похоже, полностью расслабляется.

— Как ты нашла меня, ходячее несчастье? — спрашивает он не открывая глаз, и на этот раз голос его звучит более спокойно.

— А что это ты такое там выпил, — спрашиваю я вместо ответа.

— Это успокоительное, чтобы не сойти с ума от всего, что сегодня произошло.

— А можно мне тоже успокоительное, — говорю я, без разрешения расчищая другое кресло, осторожно складывая хлам на стол, который стоит рядом.

Мельком читаю заголовки книг.

«Введение в пограничные практики. Секретное издание»

«Солнечная мельница. Опыт отступников.»

«Черная смена древних пророков. Обретение истинного могущества.»

Даже мне, не слишком сведущей в этих магических делах ясно , что такие книжки на каждом шагу не купишь. За чтение этих книг можно как минимум получить штраф, а как максимум, загреметь в темницу.

— Нельзя, это только для магов,— говорит он, — и прекрати трогать мои книги. Они стоят целое состояние.

— Прости, — говорю я, усаживаясь в кресло.

— Как ты меня нашла? — снова спрашивает он.

Я смотрю на сову, которая перехватывает своими лапами жердь, на которой сидит. Она крутит головой, но не спускает своих рубиновых глаз с меня. Затем щелкает клювом и спрашивает металлическим голосом, как натренированный попугай:

— Действительно, — как ты его нашла?

Вместо ответа я смотрю на свое плечо и подношу руку к жуку, который сидит на нем. Он перепрыгивает мне на ладонь.

Гарольд неодобрительно смотрит на жука и бессильно вздыхает.

— Так я и знал. Предатель, — бросает он, явно обращаясь к жуку, — тебя ждет адское пекло, так и знай.

Жук весь съеживается от страха и начинает тихонько жужжать.

— Я служу Еве, — наконец, говорит он, — как ты мне и велел. Демиург.

— Ты отступник, и я сейчас же тебя деактивирую.

От этих слов жук в панике прячется в мой карман. А сова начинает хлопать своими железными крыльями, поднимая ветер, от которого бумаги раскиданные тут и там приходят в движение.

— Не надо! — вскрикиваю я , не на шутку встревожившись.

Гарольд поднимает руку и начинает что-то шептать, рисуя в воздухе узоры.

Жуки начинают жужжать еще громче и, мне кажется, что я чувствую их страх, как свой собственный.

— Пожалуйста, они не сделали ничего плохого! Я прошу тебя…

18. 18

Он бросает на меня взгляд, и его руки постепенно замедляются.

— Пожалуйста, — жалобно повторяю я, чувствуя, что его решимость дала слабину, — они тебе ничем не навредят, а мне они, возможно, спасли жизнь. Ты же видишь, что они хотят жить.

— Они бракованные, -- говорит он, глядя мне в глаза, — если хочешь, я дам тебе новых, за определенную плату, разумеется.

— Мне не нужны новые, — говорю я, хватаясь за свой карман, чтобы хоть так защитить моих жучков, — они не бракованные! Если хочешь, я заплачу тебе за них.

Говоря это, я даже приблизительно не представляю, где возьму деньги, чтобы заплатить ему, но это моей решимости не убавляет.