Оставив букет на столе в вазе, прохожу к подоконнику и вновь сажусь на него. В голове бардак, а эмоциям нужен самый обычный выход. Кажется, я путаю этот самый эмоциональный выход с собственным желанием, но уже так плевать. Последние дни сильно подбили моё равновесие, если таковое, конечно, имелось.

Теперь мне нужно учиться вывозить на себе все проблемы, навалившиеся снежной лавиной. Кроме того, на сеансы к Адаму я просто обязана ходить. После сегодняшнего во мне почему-то появилась твёрдая уверенность в том, что он сможет мне помочь. Наверное, я просто убедилась, что бывший – профессионал. Да и не буду скрывать, я ему доверилась. Знаю, что нельзя. Ругаю себя за это. Только легче не становится.

– Виол, зачем ты впустила этого… мозгоправа? – интересуется Сева с пренебрежением.

Внутри что-то дёргается от его вопроса, и я понимаю, что не хочу играть по чьим-то правилам, не хочу строить из себя святую. Я убеждена в том, что стою большего, чем двое предателей. Но пока… Меня так к ним тянет, что я не уверена, смогу ли сдержаться. Нас связывает столько воспоминаний, хороших, радостных, где-то страстных моментов. Готова ли я разорвать все отношения с ними? Нет. Точно нет.

Потому что до сих пор они оба мне жуть как сильно нравятся. Я хочу верить им, но не могу. Меня бросает в жар от мысли про каждого из них. Оба заводят меня настолько, что сносит крышу. Однако, больше всего, мне хочется одного – показать им обоим, как мне было больно от их предательства.

Что там сказал муж накануне? Переспать с бывшим, значит? Да раз плюнуть.

– Чего ты молчишь? – задаёт новый вопрос Всеволод.

Усмехаюсь, поднимая взор на мужчин.

– А я решила рассказать Адаму о твоей идее, которую ты озвучил недавно.

Лицо Севы тут же искажает злость и что-то ещё… В голове проскальзывают одни победные мысли. Прежде, чем что-то говорить, надо думать. Обвожу взглядом напряжённую фигуру Раевского. Интересно, ему самому понравится эта затея?

– Какую идею? – выдыхает психолог и, затаив дыхание, ждёт моего ответа.

– Мой дорогой муж предложил мне переспать с тобой, – улыбаюсь, хотя на душе горько. Никогда ещё не предлагала себя так открыто мужчине. – Поможешь?

– Даже так? – брови бывшего взлетают вверх. Он оглядывается на Севу и вдруг поднимается с места. – Я не против, – уверенно и, вроде бы, серьёзно отвечает, уже повернувшись ко мне.

Я ёжусь от мнимого холода, который мурашками пробегает по коже, когда Ад делает ко мне несколько шагов. Его походка отличается невесомостью и грациозностью. Аромат мужского парфюма ударяет в нос, и я теряюсь, уже даже не понимаю, зачем это предложила… А отступать поздно. Чувствую, как напрягаюсь, будто гитарная струна.

Вижу, каким взглядом он смотрит на меня, и не могу не ответить. Нервно кусаю губу, чувствуя, как волны лёгкого возбуждения спускаются вниз. Даже соски встают и врезаются в ткань от напряжения, а пальцы рук покалывают иголочки. Это не страх. Предвкушение.

Раевский медленно наклоняется ко мне. Одной рукой опирается на подоконник, другой гладит меня по щеке. Его касания совсем нежные, неторопливые, осторожные. Стальные глаза любуются моим лицом, пока мы становимся всё ближе и ближе. Вскинув голову, тянусь к мужским губам и ожидаемо попадаю в их плен в эту же секунду. Поцелуй получается влажным и горячим. Я сама проявляю инициативу и легко проникаю в его рот языком. Дразню мужчину, когда чувствую вторую руку, сжимающую талию.

Адам прижимается ко мне с такой силой, что я даже сквозь одежду ощущаю, насколько он твёрдый и горячий. Все звуки неожиданно исчезают, а в лёгких не хватает воздуха. Сердце бешено стучит, я рвано дышу между поцелуями и хватаюсь за воротник рубашки Раевского, а через секунду уже сжимаю сильные плечи. Первый стон, сорвавшийся с моих губ, выходит тихим. Любое касание меня уносит. И, скорее всего, всё это оттого, что мой муж меня до этого раздразнил.