– Суд установит время и они будут видеться, – отвечаю я.

– Суд? Мы же не о тюрьме говорим, Виолетта, – грозно твердит отец.

– Анатолий Ренатович, давайте… – хочет сказать что-то Сева.

– Нет, погоди, – мой папа перебивает почти бывшего мужа и снова смотрит на меня. - Виолетта, даже если…

– Пап. Меня этот человек бесит, – произношу я уверенно и категорично, показывая на Севу. – Понимаешь? Он мне противен, омерзителен и при этом всём – только он сам виноват в таком моём отношении к нему. Я не хочу с ним жить. И поставила точку в наших отношениях, – чувствую, как волна злости поднимается изнутри оттого, что я должна всё это объяснять. Не глупо ли? Я защищаю Севу от наших родителей, как будто он маленький мальчик, когда быть защитником должен он. И тупому будет понятно, что мы разводимся не потому, что нам скучно. А, может, родители именно так и решили?

– И что ты такого сделал, сын? – Елена сглатывает. – Что ты мог сделать такого, что Виолетта, безумно влюблённая в тебя все эти годы, резко стала тебя ненавидеть? У вас же всё было так… Хорошо, Сев.

Судя по напряжённому лицу Севы, он продумывает свою ложь. Очередную, сложную и липкую ложь, которая уже паутиной обвила все наши отношения. А сейчас он дополнит и…

– Я изменил Виолетте, – произносит неожиданно Сева, да так уверенно, что даже я замираю. Мужчина напряжённо смотрит мне в глаза, а после на свою мать, которая ахает и хватается за сердце.

– Как это? – отзывается моя мама. – Севушка… Почему? Почему ты так поступил?

– Ма, – мой бывший муж встаёт из-за стола и отходит к окну. – Я просил не трогать Виолу, – говорит негромко он, рассматривая в окне город. Он не закуривает. Напряжён и зол, но словно… На самого себя зол. Я с трудом сглатываю ком в горле.

– Прости, – отвечает за всех его отец. – Я… Мы хотели разобраться, почему у вас произошёл конфликт, – Александр говорит неуверенно и сбивается даже.

– Зачем? Мы взрослые люди, а не пятилетние дети.

– По поведению так не скажешь, – мой отец сглатывает. Подходит ко мне и целует меня в макушку. – Поговорите. Мы сегодня заберём малых. Успокойтесь, поговорите и вместе придите к одному выводу без истерик и скандалов. Без эмоций.

– Мы всё обговорили, – чувствую, как на этих моих словах пальцы отца на моих плечах сжимаются сильнее. Ну, в любом случае, они могут уйти, и я просто выгоню Всеволода.

Говорить нам не о чём.

Пока я убираю после ужина, попрощавшись с малыми, Сева провожает всех из квартиры. Родители не многословны, словно ещё пару дней точно будут переваривать всё, что только сегодня узнали. Мне казалось, что будет легче, когда они узнают о его изменах. Но легче не стало.

Из-за того, что мы остаёмся в квартире наедине, меня начинает потряхивать. Не то от злости, не то от паники. Потому я бросаю мыть посуду и сажусь на подоконник, приоткрываю окно и дышу свежим воздухом. Внизу вижу, как родители рассаживаются по машинам, усадив в кресла детей. Вероятно, они поедут к моим, потому что там малышам легче засыпать – привычнее и комфортнее.

– Вилу… – слышу хриплое.

– Уходи.

Я поворачиваюсь, неожиданно замечая, что он довольно близко стоит. Около стола, всего в паре метров от меня.

– Мы можем… Не разводиться. Можем жить отдельно… Или в одном, нашем, доме, но в разных спальнях… Или…

– Жить и уничтожать собственные жизни ради детей? – я хмурюсь. – Ты, Сев, даже представить не в состоянии, что я к тебе чувствую. Я не знаю, как это можно… Простить.

– Ну, переспи тоже с кем-то! С тем парнем, которого я видел в тот день, к примеру. Он ведь был тем самым, твоим первым, – кажется, у него крик души, иначе он никогда бы такого не предложил. – Ты рассказывала.