Уверена, Сева слышит и наблюдает за нами. Нравится ли ему происходящее? Или он чувствует ту же горечь, которую я ощущаю каждый раз, когда только думаю о его измене?

Через секунду мысли в голове резко исчезают. Их выдворяет Адам, прикусив мою губу. Крепкие, но, тем не менее, нежные руки блуждают по моему телу, гладят, сжимают. Возбуждают. До такой степени, что меня начинает трясти. Я теряю всю собранность, втягивая воздух сквозь сжатые зубы. Закрываю глаза, когда его губы касаются моей чувствительной шеи и снова стону, не в силах сдерживаться.

Внизу становится невыносимо жарко, но Адам отстраняется и хрипло уточняет, но словно не у меня:

– Мне продолжать? Или хватит? – различаю сквозь пелену удовольствия. Кровь стучит в висках, а я реально хочу большего.

Хочу ощутить Адама внутри, вновь испытать тот самый крышесносный оргазм, которым он одарил меня когда-то. Или, может быть, даже превзойти те давние ощущения. Но при этом и про Севу помню. Муж тоже умеет удовлетворять меня до конца, пока оба не выдохнемся. Не раз я ехала на работу с дрожащими ногами… В такие дни Сева забирал детей из сада или школы, а ужинали мы в ресторане… И муж ведь шептал мне, что не прочь ещё ни одну ночь повторить… Да и я не отказывалась… Вот где это теперь? Почему ему захотелось всё уничтожить?

Аккуратно облокотившись спиной на стекло, выглядываю из-за Раевского. Сева неожиданно оказывается сбоку, отчего голову кружит вдвойне. Меня сносит его запахом, близостью и уверенностью в каждом движении. Резко схватив меня за лицо, он тянет меня на себя и впивается в губы с хриплым рыком. Не могу не ответить на поцелуй потому, что это возбуждает ещё больше.

Ладони Адама оказываются на груди, и он живо находит мои соски. Наше тройное напряжение будоражит не на шутку. И меня, и мужчин. Плавлюсь от их поцелуев и касаний. Кажется, ещё немного – и я точно кончу, не дождавшись прикосновений к заветным точкам. Пока Сева поглаживает мои щёки и целует меня, Адам забирается под одежду и ласкает горячую кожу нежными поцелуями. Он ни на миг не останавливается и не отходит, словно не собирается сдаваться.

Каждый миллиметр тела становится оголённым нервом. Меня пьянит и дурманит аромат моих бывших, а их близость распаляет всё сильнее. Не замечаю, как сама, ведомая своей страстью, прижимаю мужчин ближе. Это что-то запретное. Что-то дико невероятное. Я теряюсь, не понимая, как это сумасшествие, вообще, может происходить с нами.

Я не хочу останавливаться и знаю, что они – тоже. Сева и Адам не переговариваются, они будто молчаливо соглашаются с тем, что оба участвуют в ласках, а я от двойного напора плыву, утекаю. И если всего несколько минут назад я видела в Раевском свою опору, то сейчас вся земля уходит из-под ног оттого, что я слышу его страстные стоны и рваное дыхание.

Адам опускается ниже. Его жаркие поцелуи доходят до промежности, а затем возвращаются обратно. Сева, отпустив моё лицо, тоже ведёт ниже. Целует шею и покусывает кожу, пощипывает совсем чувствительные соски и сминает грудь. Что-то шепчет, но за стуком собственного сердца я ничего не слышу. Я горю и сгораю в этом огне неминуемой страсти. Физически чувствуя их желание.

Прижимаюсь спиной к прохладному стеклу, сопротивляясь жгучим мурашкам. Беспорядочно выдыхаю стоны и знаю, что скоро мне совсем снесёт башню. Да мне уже её сносит. Собственное тело двигается навстречу ласковых и жарким прикосновениям мужчин. Я хочу их обоих.

Даже предположить не могла, что они оба смогут настолько меня возбудить. Что я буду, в прямом смысле этого слова, таять от их поцелуев, касаний, шёпота…