– Так исправляй свои косяки, Сева. Что ж ты, не знаешь, как делается? Завали её подарками, окружи вниманием, заботой. В конце концов, проходу ей не давай. Виолетта в этом вся в мать. Она сначала будет отнекиваться, сопротивляться, а потом сдастся. А там, глядишь, у вас всё наладится, отношения новыми красками заиграют. Как говорят, иногда даже измену, – на этом слове меня дёргает, – пара должна пройти, чтобы заискрить чувствами ещё сильнее, – тесть смотрит на меня открыто и прямо. Его светлые и уже немного блеклые глаза смотрят на меня без всей напускной строгости. Даже, кажется, с надеждой.

Это придаёт мне сил. И потому, когда через полчаса отец Ви уходит, я набираю жену. Спустя несколько долгих гудков она отвечает:

– Да? Что-то срочное, Сев?

– Виол, привет. Спасибо, что не рассказала родителям, что мы расходимся из-за меня, – в собственном голосе слышу радость и облегчение. Кажется, что если я всё-таки постараюсь, то смогу заслужить прощение моей благоверной.

Но она рушит все мои мечты одной фразой:

– Не принимай на свой счёт, это ради отца. У него в последнее время со здоровьем не очень.

– Понял, – отвечаю уже не так радостно. Тут тоже можно понять… Однако, мне что теперь делать? Не отчаиваться и думать, что я всё же могу восстановить наши отношения, семью? Может быть…

– Это всё? – спрашивает Ви. – Он… К тебе приходил, да?

– Да, только вот ушёл, – произношу негромко. – Я ничего не говорил ему о причинах развода, не переживай, – улыбаюсь даже просто оттого, что она не бросила трубку.

– Мне теперь ждать твоих в гости? Или ты не сказал ещё? – интересуется Виолетта, как бы между прочим, а я тем временем кайфую от её голоса. И надо ли мне было вот так похерить все наши годы счастливой семейной жизни? Действительно, она даже не старается очернить меня в глазах всех в округе. Родителям не сказала о причинах нашего развода, детей не настраивает против меня и… Ведёт себя адекватнее, чем я. Как там говорят? Хочешь узнать истину своей супруги, попробуй с ней развестись.

По факту мне повезло с ней. И я это очень поздно понял.

– Не говорил, – отвечаю я через пару секунд. – Скажу. Могу сегодня заехать и сказать.

– Это как хочешь. Отпишись только, чтобы я точно знала, когда твоя мама приедет меня уговаривать сохранить нашу семью. Пока.

Сухо прощается и сбрасывает вызов. Я же откидываюсь на спинку кресла и улыбаюсь, смотря в потолок. Наверное, это ненормально, но мне нравится то, что она выпускает колючки на всё, что я говорю. Честно говоря, меня это даже подзадоривает.

Заходит Марина, без стука. Шагает ко мне, цокая каблуками и несёт на подпись несколько документов. Сейчас я понимаю, что логичнее было бы давать мне сразу стопку документов, собранную за день, вечером, чтобы я быстро всё подписал. Но она ходит с этими двумя листиками именно затем, чтобы зайти и продефилировать в кабинете передо мной.

Я кривлюсь, когда вместо того, чтобы спокойно постоять рядом, она заходит за кресло и ведёт ладошками по плечам, груди и вниз. Задерживается на ремне, а после гладит по бёдрам.

– Мой любимый котик давно не обращал на меня никакого внимания… Может, мы прямо сейчас поедем в гостиницу? Или ко мне? Мой сегодня у родителей останется, так что квартира свободна… – сплошным потоком невнятного текста шепчет эта дура, не заводя меня, а, наоборот, выбешивая. Я собираю её руки со своего тела и отталкиваю.

– У меня много дел, – грубо отвечаю, хотя, в действительности, хочется послать её подальше отсюда, уволить нахер.

Но по факту-то… Это я к ней полез. И виноват я…