Мы входим в просторную залу, в центре которой прямо из земли, покрытой изумрудной травой, растет дерево. Его могучие извилистые корни выходят на поверхность. Кто-то украсил их свежими белыми лилиями.

Засмотревшись на дерево, не сразу замечаю, что мы здесь не одни. Вдоль стен стоят столы, за которыми восседают древние старцы. Их волосы длинные и белые как снег. Кожа морщинистая и сухая. Глаза теряются в глубоких морщинах и непонятно, открыты они или старцы дремлют.

Взглянув вверх, с ужасом замечаю, что гости, поднявшиеся на второй этаж, с любопытством взирают на нас, облокотившись на ограждения.

Получается все, что сейчас произойдет, станет достоянием общественности.

- О, досточтимые старцы, обратите свой взор на мою жену, достойна ли она стать матерью сильных сыновей, - поклонившись, произнес Эрнан.

Старцы медленно поворачивают головы в мою сторону. Мне кажется, что я слышу, как скрипят их тонкие шеи.

Сейчас, когда все внимание обращено на меня, самое время показать то, чему меня учила Лилия.

Но я стою неподвижно, как статуя. Помню, как Бриан отреагировал на многократно отрепетированный жест: его бешеный взгляд, налившиеся кровью глаза. Такое сыграть невозможно.

- Склони голову, смотри в пол, - шипит сквозь зубы Эрнан. Наверное, сейчас он очень зол, но я не могу взглянуть на него и проверить свои догадки. Тело будто сковало неведомой силой. Мои плечи расправлены, голова поднята высоко.

Старцы переглядываются, встают со своих мест и медленно движутся к нам. Кажется, что любой из них при очередном шаге может рассыпаться кучкой праха. Они подходят ближе и кружат вокруг нас как стая хищных птиц. Мельком смотрю на Эрнана. Он удивлен не меньше моего.

- Хорош-ш-а, - дуновением ветра шелестит едва различимый голос.

- Чудо как хорош-ш-ша, - вторит ему другой.

- Достойна… достойна… достойна… - волной проносится по залу.

Осмотрев меня со всех сторон и вынеся вердикт, они собираются вернуться на свои места.

Эрнан выдыхает с облегчением, но тут с моих губ срываются слова:

- Я хочу танцевать с моим супругом лордом Морриганом танец единения душ.

- Что ты сказала? – оборачивается один из старцев.

Не успеваю рта раскрыть, как Эрнан торопливо произносит:

- Она ошиблась.

- Нет, нет, я слышал слово «танец», - оживляется еще один старик.

- Она не знает его, - возражает Эрнан, смотрит на меня как на человека, уличенного в самом страшном преступлении, и с нажимом добавляет: - Так ведь?

- Ты не можешь ей отказать, - лукаво улыбается третий. И теперь внимание всех старцев снова обращено к нам.

Музыка полилась словно из ниоткуда, наполняя зал чарующими звуками флейты. Несмело подхожу к Эрнану – от него просто веет враждебностью, но он принимает мою руку. Во взгляде читается плохо скрытое желание придушить прямо здесь, на месте. От напряжения между нами воздух вокруг становится горячим. Вот-вот заискрит. Несмотря на свое недовольство, Эрнан ведет виртуозно. Страх ошибиться, сделать что-то не так отступил – в его руках я чувствую себя уверенно. Наверное, Бриан был прав: этот танец – не просто танец, это проверка на способность доверять партнеру.

Когда мелодия затихает, Эрнан отпускает меня. Его расширенные зрачки делают глаза, похожими на две черные бездны, и я пропадаю, падаю в них, с бешеной скоростью лечу вниз.

От группы старцев, все это время внимательно наблюдавших за нами, отделяется один. В его руках удлиненный предмет. Когда он подходит ближе, я понимаю, что в его руках большой изогнутый, как бараний рог, нож. Неужели все было настолько плохо, что нас теперь хотят отправить к праотцам.