Когда карета останавливается, на меня снова накатывает паника. Вдруг я что-то сделаю не так. Не туда повернусь, не туда встану, не то скажу.

Жрицы помогают мне выйти из кареты. Если бы не они, я бы точно запуталась в накидке, растянулась на брусчатке и опозорилась на глазах у зевак. Людей на площади перед храмом так много, что городским стражникам приходится сдерживать их, чтобы образовался коридор к входу в храм.

Едва я подхожу к дверям, как жрицы легким движением отстегивают фибулу накидки, и черная ткань падает к моим ногам. Какого-то мгновения до момента, когда я скрываюсь внутри храма, хватает, чтобы зрители восторженно загудели. Так неловко я себя еще никогда не чувствовала.

Благо в роскошном церемониальном зале людей не так много, как снаружи. Все богато одетые, статусные. Тетушка, усиленно прижимающая к глазам платок, в своем старом платье смотрится нелепо и неуместно. Взгляд выхватывает еще одно знакомое лицо. Лилия. Как она узнала, что сегодня моя свадьба? Неужели настоятельница сообщила ей? Обязательно поблагодарю мудрейшую Айседору за такой щедрый жест.

Жрицы отходят в сторону, оставляя меня в центре зала под прицелом глаз незнакомых мне людей. От волнения перехватывает дыхание. Голова начинает кружиться. Но как только вижу моего будущего мужа, облаченного в черный парадный мундир, понимаю, что теперь я под его защитой и все страхи отступают.

Эрнан

Хлопают двери. Оборачиваюсь на звук и вижу ее, растерянную, испуганную. На миг мне даже становится ее жалко. Видно, что маленькая послушница не привыкла к такому вниманию. Глаза гостей сейчас прикованы к ней. Ее оценивают, жадно ловят каждое движение, чтобы потом обсудить в уютных гостиных.

К слову, она быстро берет себя в руки. Плечи ее расправляются, и вот она уже грациозно ступает по усыпанной лепестками ковровой дорожке. Маленькая беспомощная девочка исчезла, теперь она похожа на уверенную в себе принцессу, не меньше.

Подойдя ко мне, она смущенно улыбается. Там, в монастыре, она мне показалась невзрачной. Теперь я вижу, что был неправ. Черты ее лица аристократичны и благородны. И не скажешь, что она родом из глубинки, где у крестьян простоватые, будто высеченные из полена лица, погрубевшие от ветра и солнца. От нее веет свежестью, невинностью и жасмином. Кажется, если я вдохну ее запах чуть глубже, то сойду с ума. Ненавижу за это свою звериную сущность. Зависимость от истинной – это наркотик, лишающий воли, превращающий в верного пса. Я не хочу терять способность трезво мыслить. Хочу остаться собой. Говорят, что с появлением истинной пробуждаются скрытые силы дракона. Можно развить свои способности до предела возможностей. Если смириться со связью. Однако я видел подтверждение обратному, когда связь становилась причиной трагедии. Так что лучше держать ее в узде.

Судя по выражению лица, Ясмина верит в то, что истинная связь – это дар и счастье. Ей хорошо промыли мозги в этом монастыре. Даже если я попытаюсь ей объяснить, что связь – это проклятье, она ничего не поймет и воспримет в штыки. Достаточно посмотреть, с каким благоговением она берет свечу, чтобы зажечь ритуальный огонь у подножия статуи Богини.

- Я вверяю тебе свою жизнь, - Ясмина произносит ритуальную фразу так, будто понимает ее буквально.

- Я вверяю тебе свою жизнь, - эхом повторяю я. Для меня это просто слова. Пустая формула, утратившая актуальность лет двести тому назад.

Если верить легендам, именно в момент произнесения клятвы Богиня заглядывает в души тем, кто собирается связать себя узами брака. И если узрит, что кто-то недостоин, то тут же поразит его священным огнем. Ухмыляясь, подношу свечу к чаше с маслом. Огонь весело вспыхивает и вскоре сливается в единое целое с тем, что был зажжен моей невестой.