— Простите, — Нюра как раз проскальзывает мимо с заполненным грязной посудой подносом. — Девочки не справлялись, а тот мужчина назвал ваше имя…

— Работай спокойно, все в порядке.

Я подхожу к столику и, оглядев счастливую кнопку, присаживаюсь рядом с ней. Прямо напротив Риналя.

— Малыш, мы договаривались только на один, — ловлю ее лапку и откусываю добрую часть от эклера. Так хоть Дильке меньше достанется, она и без них шоколада налопалась дома.

— Но они такие вкусные! — заливается хохотом моя малышка, вонзая зубы с другой стороны.

Крем вылезает из теста, плавится из-за соприкосновения с горячей кожей. Дилька вся чумазая, ручками только размазывает шоколад по лицу. Мне на юбку попадает одна жирная капля.

— Мамочка! У тебя грязно, — кнопка тычет рядом с запачканным участком, делая все еще хуже.

Пусть юбка теперь безнадежно испорчена и, скорее всего, с концами, я совсем не сержусь. Кнопка — лучшее, что случилось со мной в жизни, даже если в первые месяцы я думать не могла об этой беременности. Одно только осознание, что у меня в животе живет и развивается маленький человек, заставляло слезы литься градом, а уж размышления о дальнейших перспективах и будущем могли вогнать меня в настоящую истерику.

Почти сразу после сдачи экзаменов и защиты диплома я приехала в гости к маме с Максом. Мне выделили отдельную комнату, ни о чем не спрашивая. Через несколько недель затворничества мама начала намекать, что Риналя там без меня могут и увести. Тогда-то я, разрыдавшись, во всем призналась.

— Теперь животик должен отдохнуть, — кнопка откидывается на спинку диванчика, рассматривая перепачканные пальцы.

Открываю упаковку влажных салфеток, которые успела захватить на баре, и принимаюсь вытирать их по очереди.

Все это время делаю вид, будто Риналя здесь нет.

Наверное, в какой-то момент его это начинает серьезно напрягать. Басманов прочищает горло, из-под опущенных ресниц замечаю, как он начинает собирать грязную посуду и салфетки по всему столу.

— Куда можно отнести?

— Оставь, девочки уберут, — закончив с последним шоколадным пятном на лице Диляры, перехожу к себе.

Жалко все-таки юбку, она новая, из тонкого атласа. Купила ее на распродаже, но ценник все равно кусался.

— На море? — с надеждой в глазах спрашивает кнопка.

Куда ей, спрашивается, плавать сейчас с таким набитым животом? Надо хоть немного растрясти все это съеденное добро, чтобы Дильку в воду не стошнило.

— Посидишь пока, хорошо? Мама тоже голодная.

Есть мне совсем не хочется, но надо же чем-то занять руки. Делая заказ, замечаю, как Риналь рассматривает Дилю. Его глаза бегают по лицу кнопки, ладони сжимаются в кулаки. Вижу, что хочет высказать мне пару ласковых, но сдерживает себя из-за ребенка.

— Можно мне к рыбкам? — устав сидеть просто так, Диляра ерзает и пытается соскользнуть с высокого дивана на пол.

Она хватается за край стола, и тот немного ведет в нашу сторону. Риналь своим весом заставляет его остаться на месте.

Огромный аквариум у стены это моя идея. Мороки с ним, конечно, многовато, но на детей он действует как-то гипнотически. Малыши прилипают к нему носами, а родители в это время вынуждены ждать, полистывая меню от скуки и делая спонтанные заказы.

— Беги, котенок, — помогаю Диле спуститься. — Только сильно по стеклу не стучи, а то они все разбегутся от тебя.

Дальше тянуть с разговором просто некуда.

Скрещиваю руки на груди, чтобы как-то закрыться от требовательного взгляда Риналя. Пиджак я оставила где-то в кабинете, а выбор топа под него сейчас не играет мне на руку.