- Может вообще с понедельника тогда? Или с Нового года? Если тебе ребенок не важен, то…

- Я понял, - обрывает и тут же идет на попятный. – Схожу в гостевой душ, рукой обойдусь.

Ребенок этому предателю важен. Только не от меня и не потому что хочет, а чтобы наследство получить. Что же такого дед Горского в завещании написал? И как Ринат его раньше полугода заполучил, когда оглашение только завтра?

Я сбегаю в ванную, пока изменщик снова на поводу у либидо своего не сцапал меня и не зажал где-нибудь. Щелкаю замком на двери ванной и сползаю по ней спиной.

А вот теперь еще одна проблема… где мне найти врача, который мне подыграет? При том, что ни одного знакомого в медицине у меня нет.

8. Глава 7

Вместо юриста по бракоразводному процессу сегодня утром мне предстояло сопровождать мужа к нотариусу для оглашения завещания его деда. Полночи я глаз не могла сомкнуть, на самый край постели сползла и все прислушивалась к ровному дыханию Рината. Тот спал сном младенца и никакая совесть его не душила.

Как давно его измены продолжаются? Как давно он приходит домой, делая вид, что все хорошо? Что задерживается на работе он из-за большой занятости? Все это не шло из головы и лишь под утро я заснула беспокойным сном.

В кабинете нотариуса уже сидят Марат и Эльвира. Мы с Горским занимаем кресла напротив них. Нас разделяет лишь низенький журнальный столик со стеклянной поверхностью. Ринат одаривает Сафина долгим угрожающим взглядом. Опустившись в кресло рядом со мной, он тут же заграбастывает в свою руку мою ладошку, которую я положила на подлокотник, и по-хозяйски сжимает.

- Привет, - ухмыляется Марат.

Эльвира молчит. Только глазами прожигает меня и своего любовника.

Из головы не идут слова Горского, случайно подслушанные в кабинете. Как он там сказал? «Когда Лерка родит, я буду свободен и богат»? Что ж, осталось услышать, что такого написано в завещании его деда, что Ринат уже вчера был готов самоотверженно делать ребенка.

Кладу ногу на ногу и слегка покачиваю ей. Взгляд Эльвиры тут же цепляется за баснословно дорогие лодочки с характерной красной подошвой. Они из ограниченной коллекции, каблук высоченный. Раньше я предпочитала носить более удобную обувь, все же бегать целый день на шпильках – себя не жалеть. Но эти туфли подарил Ринат, поэтому сегодня впервые я их надела.

Я и накрасилась сегодня не так, как привыкла. Обычно у меня лишь аккуратные небольшие стрелочки и совсем легкий макияж, да и укладка самая простая. Но сегодня захотелось. Может потому что покрытое трещинами сердце истекает кровью, раненное подлым предательством. Предательством от человека, которому я верила, как себе. Хочется хоть немного подлатать свою гордость. Почувствовать себя красивой, поймать восхищение во взгляде хотя бы посторонних, раз муж нашел на стороне, кем восторгаться.

А еще может потому, что я знала, что встречусь сразу утром с любовницей мужа лицом к лицу. Всегда ухоженная до кончиков ногтей, Эльвира, в отличие от меня, постоянно светит дорогими лейблами к месту и не к месту, вычурной одеждой и вызывающим поведением. Мы с ней совсем разные. И сейчас, когда мы сидим друг напротив друга, этот контраст особенно яркий.

Даже несмотря на мой «боевой раскрас», я какая-то… более выдержанная и скучная? Любовница мужа разоделась в яркие тряпки, совсем не заботясь о том, что мы не в клуб пришли, а на оглашение завещания. Такая точно притянет взгляд.

Сердце ноет от этой мысли. Я такой точно не конкурентка…

- Интересно, где ты их ухватила? – не выдерживает Эльвира, до этого момента сканирующая жадным голодным взглядом мои туфли, - это же из лимитки, а ты обычно таскаешь какую-то старушечью обувь.