Ринат даже бровью не ведет. Смотрит на меня кристально честными глазами своими бесстыжими и лжет.

Ну, гад, я тебе еще устрою!..

- Так вот, - продолжаю я, - так как мы и дальше будем спать только друг с другом и пытаться зачать детей, нам обоим надо полечиться.

- И долго?

- Не знаю, - вздыхаю я печально, - врач сказал месяца три минимум.

Ринат чертыхается и садится на постели. Запускает пятерню в волосы, зачесывая назад темные отросшие пряди. Надо же, бедняга, так на работе и на любовнице сгорает, что даже в парикмахерскую сходить забыл?

- И что за лечение? – спрашивает обреченно.

Я едва успеваю погасить победную усмешку.

- Ну, прежде всего, отказ от секса. Полностью.

- Что?!

- Это важно для лечения, - развожу руками тут же с самым печальным видом.

От возмущения Горский даже с места соскакивает.

- Зачем, черт возьми, это нужно? Три месяца без секса, Лера! Я здоровый мужик, я постоянно хочу! Да я на стену полезу за три месяца!

- То есть… - мой голос ломается на этом моменте и я заканчиваю драматичным шепотом, - тебе плевать на нашего малыша? Ты не готов ради него отказаться от секса всего на каких-то три месяца?? Ты же… ты же сам сказал, что хочешь ребенка…

Судя по лицу Рината, такого удара под дых он не ожидал. Он обегает растерянным взглядом комнату, а я трагично закрываю ладошками лицо, вся съеживаясь. Плечи дрожат, как от тихий рыданий, но все это – просто спектакль. Спектакль для одного кобелиного зрителя!

- Лерочка, я… черт, - выдыхает Ринат.

Матрас прогибается под его весом совсем рядом и спустя секунду рука мужа осторожно накрывает мое плечо и мягко поглаживает.

- Я же не отказывался. Просто немного в шоке от такой новости.

Меня так и подмывает ядовито сказать, что это только цветочки, но я благоразумно сохраняю молчание. Ринат же, видимо, решает, что я все еще обижена и привлекает меня к себе. Сграбастывает в крепкие объятия, утыкается носом в висок и принимается гладить по волосам, чуть раскачиваясь, будто убаюкивая.

Меня будто стрелой пронзает. Он всегда так делал, чтобы меня успокоить. Какая же сволочь! Использует такой гнусный прием, а сам плевать на меня хотел. Вот теперь на глазах закипают злые слезы от обиды.

Ринат шепчет ласково:

- Котенок… прости. Это поэтому ты сегодня сама не своя, да? Почему ты не сказала? Я бы приехал, сходили бы к врачам вместе. Надо было сразу позвонить… - уговаривает он бархатистым голосом, будто загипнотизировать хочет этими урчащими нотками. – Мне, наверное, надо будет тоже к врачу сходить, да?

Молчу еще минуту, собираясь с мыслями. А еще приводя мысленно сотню аргументов, почему я не должна забить неверного супруга подушкой с особой жестокостью. Лишь немного успокоившись, шмыгаю носом и делаю как можно более обиженный тон:

- Надо… я посмотрю, когда у тебя свободное окошко в расписании и запишу тебя на эту дату. Если ты и правда хочешь, конечно.

Снова давлю на его чувство вины и это срабатывает.

- Хочу. Очень хочу, лапуля.

Выворачиваюсь из его рук и вытираю поспешно слезы.

- Ладно. Я схожу приму ванную. Сегодня день был сумасшедший, сам понимаешь.

- Тебе помочь?

Лапища мужа недвусмысленно хватается за бедро. Невольно скашиваю взгляд вниз, на бугор на брюках. На взводе все еще. Я же, наверное, и с Эльвирой помешала пообжиматься, вот он и голоден до сих пор.

- Забыл что ли? – хмурюсь и дую обиженно губы. – Три месяца без секса!

- А давай с завтрашнего дня начнем? – Ринат подается вперед, воркует прямо в губы.

А глаза – хитрющие, масляные, как у котяры мартовского.

Может я и поддалась бы раньше, но не теперь.