Сафин насмешливо улыбается, глядя снизу вверх. Я хмурюсь. Зачем он вообще такое говорит? Зачем нарывается? У него, как и у Рината, костяшки стесаны, нос слегка опух, ссадины и кровоподтеки на лице. Неужели мало вчерашней драки? Да, они не ладили всегда, но не до такой же степени, чтобы цеплять друг друга открыто.

- Зачем ты его провоцируешь?! – шипит Эльвира родному брату.

Я сканирую ее внимательным взглядом. Что, жалко ей, что любовник еще пару лишних синяков получит? Потому что я не верю, что Эльвира беспокоится о Марате. Не так уж они и близки. Скорее ее бесит, что Ринат ревнует меня и с кулаками готов честь жены отстаивать. На нее он лишь пару раз мельком взглянул с момента прихода сюда, несмотря на то, что они спят за моей спиной.

Наверняка потому что пытается не попасться. А может просто после вчерашнего что-то заподозрил, вот и осторожничает…

- Чем же я провоцирую? Правдой? Прости, братишка, но раз ты не ценишь такую женщину, найдется тот, кто будет ценить.

- Что ты мелешь? – Горский встряхивает Марата.

- У нее такие глаза грустные… ты точно ее удовлетворяешь в постели? А то если вдруг не справляешься – ты скажи, я помогу с удово…

Договорить он не успевает: Ринат впечатывает кулак в скулу сводного брата. В глазах Марата вспыхивает злой азарт. Он отталкивает от себя Горского и вскакивает на ноги. Журнальный столик с жалобным звяканьем пинком улетает в стол нотариуса. Я вжимаюсь в кресло испуганно, как и Эльвира.

Все происходит так быстро, уже через секунду во мне вспыхивает злость. Знаю, что рискую, но все равно успеваю вскочить и вклиниться между разъяренными мужиками прежде, чем они снова накинутся друг на друга и начнут месить кулаками.

- Хватит! Вы хоть понимаете, куда пришли?! Уважайте хотя бы память Карима Султановича! Он же ваш дед!

Слышу справа звук открывающейся двери и так и застываю, практически стиснутая между двумя крепкими телами.

На пороге появляется нотариус, низенький и седовласый дедуля лет шестидесяти. В модном костюме, из кармашка торчит красный в белый горошек платок, на носу круглые очки. За его спиной отец Рината – Руслан Горский под руку с женой Изабеллой (или, как она сама просила себя называть – Белла). Все трое замирают на мгновение.

- Ох, господи! Мальчики, что у вас тут стряслось?! – Белла встряхивает своей платиновой шевелюрой ниже плеч и бросается к сыну.

Ринат, сурово сведя брови к переносице, хватает меня за руку и утаскивает к нашим креслам. Буквально силой сажает меня рядом. Чувствую, как он весь напрягается, мышцы словно из литого железа становятся. До сих пор Ринат плохо ладит с отцом. Так и не простил ему развода со своей родной матерью, хоть Руслан и настоял на том, что именно он должен воспитывать будущего наследника Горских. Маму Ринат навещал, но жил всегда либо с отцом, либо с дедом.

И, зная такую деталь из прошлого своего мужа, становится еще больнее. Как Ринат мог изменить, когда сам всю жизнь презирал отца за измену?

- Мама, успокойся, - Марат немного грубо отдергивает от себя мать.

Белла хмурится, оглядывается на пасынка.

- Вы опять подрались что ли? Мальчики, ну вам же не по десять лет, что вы ведете себя как подростки! Ей-богу, ну что нам делить? Мы же одна семья!

- Вы к семье Горских отношения не имеете, - обрубает сухо Ринат. – Обычная приживалка.

Их с отцом взгляды скрещиваются, словно мечи. Руслан Горский буравит сына тяжелым неодобрительным взглядом исподлобья. Я невольно, на автомате, накрываю руку Рината своей ладошкой и сплетаю наши пальцы. Всегда так поступала, когда они с отцом ругались – громко ли или молчаливо, воюя взглядами. Поддерживала и показывала, что рядом.