Муж хрипло и часто дышал, то сжимая руки на моих плечах, то разжимая, и мне подумалось, что это его успокаивает. Он был вспыльчив, и ему часто сносило крышу то, что я посчитала бы недостойной внимания мелочью.

Я покачала головой: не верилось, что Макс ещё мог ревновать меня к кому-то так же, как и до свадьбы. Хотя, если вспомнить, Никита рядом со мной всегда вызывал у него уж слишком негативные эмоции. Макс даже перестал брать меня на разного рода мероприятия в последнее время. Он аргументировал это Лизой, но её же можно было оставить и с бабушкой.

– Ты больной, Тагирский, – я улыбнулась, пока муж прижимал меня к себе. Крепко, жестко, почти до боли сжимая рёбра. – Он же твой друг.

– А ты – моя женщина, – ответил он хрипло, наклоняясь к моей шее, и оставил жесткий поцелуй, словно метил меня. – И тебе лучше никогда об этом не забывать. Моя Елена прекрасная.

Он оторвался от меня, а потом перевёл глаза на детскую:

– Лиза спит?

– Ага.

Он хищно улыбнулся, а потом внезапно взял меня на руки и подбросил вверх, вырывая из моей груди сдавленный вздох, прежде чем отнести в спальню. Я подавила вскрик и бесшумно затряслась от смеха.

– О, – губы мужа приоткрылись, и он внимательно осмотрел обновку на нашей кровати, застряв в дверях от неожиданности. – Новое постельное?

– Ты заметил?

– Было сложно не заметить, – на его лице промелькнула тень недоумения. – Дай угадаю, мама?

– В точку, – сказала я, уже даже не переживая из-за кислотного цвета. – Сказала, тебе очень такое нравится.

– Что ж, – он думал не дольше секунды, после чего кинул меня прямо на новое белье, в середину постели. – Не знаю, из-за него ли это или из-за того, что лежит прямо на нём, но сейчас я очень доволен.

Я отползла назад и улыбнулась, когда муж скинул с себя пиджак и расстегнул белую рубашку. На пол полетели штаны, рубашка и даже часы, и муж склонился надо мною, прогибая матрас под своим весом. Мышцы перекатывались под загорелой кожей.
От него пахло табаком и чем-то сладким.

– И сейчас я тебе это докажу, моя прекрасная жена.

6. Глава 5. Дом свекрови

– Макс просил передать, что новое белье ему очень понравилось, – сказала я свекрови. И тут же почувствовала, как краска залила всё моё лицо.

– А я говорила, – губы Дарьи Владимировны растянулись в самодовольной улыбке.

Муж сказал это в шутку, когда мы лежали вчера вечером на свежих простынях. И тогда же завёл очень неприятную тему.

– По поводу Никиты, – сказал он неожиданно серьезно, поворачивая голову в мою сторону.

На висках у него просматривалась едва заметная седина, которая была почти неразличима в его чёрных волосах сразу после барбершопа, но бросалась в глаза через время, когда он был настолько близко ко мне. Хотя последний год он стригся довольно часто, что не совсем мне нравилось. Я любила запустить пальцы в его отросшие волосы и долго перебирать их, но сейчас что-то в его взгляде остановило меня.

– Не открывай ему больше.

– Что, почему? – я подтянула простынь к груди и присела, облокачиваясь на подушку.

– Потому, – отрезал муж, а потом с подозрением покосился на меня. – И он точно не заходил дальше порога?

Я заморгала, подумав, что мне послышалось.

– Ты себя слышишь, Максим?

– А что, меня часто не бывает дома. Не просто так он сюда повадился, слишком часто вы стали встречаться, Лена. Мне это не нравится. Да и простыни ты поменяла именно сегодня.

– Чего? – ахнула я. – И когда часто? Да я видела его последний раз ещё когда Лизе и месяца не было, Тагирский! И то когда он доводил тебя пьяного до дома! Забыл уже как праздновал ту сделку?! Какие простыни?!