Дотронуться бы до него сейчас. Легонько. Хотя бы кончиками пальцев.

Оуэн начинает яростно разрезать стейк на своей тарелке, а мои глаза на секунду снова закрываются.

Тело еще сильнее забирает контроль над разумом, и я отчетливо осознаю, что мне не совладать с тем жидким огнем, который плещется внизу живота.

Голова становится мутной и легкой одновременно. Я вдруг покрываюсь непробиваемой уверенностью и ощущением собственной сексуальности. Хочу встать, да, немедленно подняться с места и подойти к нему - но путь кажется слишком длинным. А моя неожиданно игривая и взбалмошная натура решает, что вполне может себе позволить сократить расстояние, добраться более короткой дорогой.

Отодвигаю от себя тарелку и залезаю на стол. Алекс что-то пытается сказать, Мэйс удивленно перехватывает свой стакан, который я чуть было не задеваю рукой. Мама так и остается сидеть с поднесенной ко рту вилкой. Лу и Мэг потрясенно переглядываются. Патриция промокает рот салфеткой - извини, ничего личного, хочется сказать мне ей. На папу я пытаюсь не смотреть.

Единственный, кто сейчас меня волнует, вдруг ухмыляется и смотрит так, что мое белье мгновенно превращается во влажный океан. Не дождавшись, когда я, наконец, сама до него доползу, он встает, и одним резким движением тянет меня на себя и усаживает перед собой на стол. Бокалы вокруг трясутся и падают, пачкая белоснежную скатерть, тарелки с грохотом летят на пол и разбиваются вдребезги. Я порывисто сглатываю, когда рука Оуэна опускается на мой затылок, и он вполне определенно наклоняет меня ближе к себе. Сердце вырывается из груди, внутри простреливает фейерверк - его рот устремляется к моим губам.

5. Глава 5

Чья-то рука с грохотом опускается на стол, производя эффект громыхнувшего в комнате землетрясения. Вздрогнув, открываю глаза и, очень плохо соображая, нервно смотрю по сторонам.

К моему огромному облегчению, я все еще сижу на своем месте и никаких порочно-аномальных поползновений на стол вроде бы не совершала, а, следовательно, это…

Поворачиваю голову в сторону Оуэна и встречаюсь с полыхающим взглядом альфы. Если бы он умел убивать глазами, меня бы на месте кремировало.

Зато теперь я точно знаю, кто вывел меня из транса.

А теперь еще и совершенно отчетливо транслирует одним легким движением бровей дружелюбные вопросы:

«Серьезно? Совсем сбрендила? Ты дура?».

Понятия не имею, что ему ответить, потому что под столом у меня лихорадочно трясутся руки, а тело с каждой минутой горит все сильнее. Мне неизвестно, как это остановить или хотя бы начать контролировать.

Что я могу? Мне страшно. Меня никто не учил.

Еще и лунное видение. Они большая редкость даже среди истинных.

Не придумав ничего лучше, пожимаю едва заметно плечами альфе в ответ, как вдруг он резко встает со своего места.

— Прошу меня извинить, — произносит Оуэн.

И как ему только удается так спокойно держаться?

Значит ли это, что он испытывает все иначе, не так сильно, как я?

И почему мне ужасно неприятна эта мысль?

— Мне надо сделать срочный звонок по работе.

Когда его шаги удаляются в коридоре, я со всей силы сжимаю пальцы в кулак, разрешая ногтям войти в кожу - настолько сильно мое желание встать и, поскулив брошенным щенком, броситься вслед за ним.

Отчаянная грусть, связанная с его уходом, сковывает тело, но при этом сознание начинает проясняться.

Немыслимо. Невозможно. Просто уму непостижимо!

Но это случилось между нами.

Сиэлин, ты подарила нам свой самый ценный дар.

То, о чем грезят многие оборотни. И то, что совершенно определенно не желает разделить со мной Оуэн.