Первый рабочий день в мастерской жестянщиков показался Юму солёным и жгучим. Солёным от пота. Жгучим от соскочивших на пальцах мозолей. Сотня парней гнула листы металла под вёдра и обручи, вальцевала, клепала, паяла, кроила, резала. Юму, как новичку, вручили молоток и зубило, заставив нарезать заготовки для ковшей совковых лопат. Выходило паршиво, что заметно злило Шефа – упитанного паренька – предводителя клана жестянщиков. Стоял лязг и грохот. Болели уши и голова.

Шал стоял рядом, ловко сшивая заклёпками, послушные его, слабым на вид рукам, жестяные листы.

– Слушай, – Юм наклонился к его уху, – здесь поболтать можно?

– О чём? – Шал отодвинулся.

– О том, как сбежать отсюда. Шум же. Мастерская ничего не услышит. И не увидит. Глаза домов, как я понял, наружу смотрят.

– Мастерская-то не услышит. И не увидит, – Шал покачал головой. – Зато другие увидят. Донесут, что видели шептунов.

– Кого?

– Шептуны – это те, кто шепчется, – пояснил Шал. – Если шепчутся, значит, говорят о запретном. Усёк?

– Эти что ль донесут? – Юм обвёл взглядом парней, работающих в мастерской.

Шал промолчал.

– Люди мрази, – сплюнул шатун, – никому нельзя верить.

– И мне?

– Тебе в первую очередь.

– Почему? – обиделся Шал.

– Одна кличка твоя об всём говорит – Безропотный. Такие как ты – первые предатели.

– Но ты же меня совсем не знаешь! – Шал опустил молоток. На глазах навернулись слёзы.

– Знаю. Всех я вас знаю, – буркнул шатун.

Обед был невкусным. Его даже не посолили. Ели недоваренные овощи, напоминающие картофель с капустой.

– Что за хрень? – поморщился Юм.

– Ямбур и холоша. Это то, что мы выращиваем на огородах. Другой еды в городе нет, – ответил Шал.

– А как же мясо? – удивился шатун. – Вчера меня накормили вкуснейшей котлетой.

– Мясо – это раз в год. На день рождения.

– А где вы берёте мясо? Тоже на огородах выращиваете? – усмехнулся Юм.

Шал замялся. – Где берём? Давай, потом расскажу.

– Эй, Безропотный! – окликнул Шала после обеда Шеф, – сегодня тебе за овощами на огороды идти. Возьми с собой друга своего в помощь.

– Соседа, – поправил Юм.

Огороды, раскинувшиеся за домами крайней, 16-й улицы, кормили весь район. Шал толкал тележку вдоль грядок, засаженными невысокими кустиками, ветки которых были усыпаны яйцеобразными плодами ярко-жёлтого цвета. «Ямбур», – пояснил Шал. Юм, увязая по щиколотку во влажной вскопанной почве, шлёпал за ним. Слева наползало молочное облако густого тумана. «Хмарь идёт – сказал Шал, – здесь часто бывает так».

Когда они оказались укрытыми плотной завесой, Шал остановился, присел на тележку.

– Спрашивай, что хотел. Дома далеко. Не услышат.

– Слушай, Шал, – Юм присел рядом, – ты помнишь, где жил, до того, как попал в этот город?

Шал покачал головой.

– Вот и я не помню. Но почему?

– А зачем помнить? Я помню только то, что меня привёз сюда поезд. Мне хватает.

– Неужели тебе не хочется знать?

Шал опять покачал головой.

– А почему в этом городе нет девчонок? Или они всё же есть? Ну, в другом районе.

– Кто такие девчонки? – не понял Шал.

– Как? – Юм подскочил с тележки, – ты и девчонок не помнишь?

– Кто такие девчонки? – повторил Шал.

– Ну, это такие же люди… – Юм замялся, – только другие.

– Какие другие?

– Ну… красивее, чем мы. И тело у них другое.

– У них несколько ног? – спросил Шал.

Юм хлопнул себя по лбу.

– Ладно, проехали. Я вот думаю, может, нас инопланетяне похитили? Перевезли на свою планету, стёрли нам память. Твою полностью, а мою частично. Постой, – спохватился Юм, – ты же, наверное, и про инопланетян ничего не знаешь.

– Знаю. Это те, кто живёт на звёздах.