запах. Знакомый, тяжёлый, мускусный. Запах опасного хищника, сильного и злого.

— Для тебя, Витти, она занята всегда.

И голос тоже пугающе знакомый.

Боги, скажите, что я сплю и вижу идиотский сон, достойный книжонок моего Джилли. Только там мой… хм, свой собственный бензоколоночный охранник мог внезапно оказаться альфой медвежьего клана.

Нет, не так — альфой всего Севера.

Опять не так — альфой всего Севера, к которому я без всякого смущения лезла в штаны, до невменяемости ужравшись какой-то местной сивухи! Который залез в штаны мне и… нет-нет, Хаос, даже думать не хочу!

Кто придумал, что у кошек нет стыда? Мне вот почти стыдно. Не из-за пьяных приставаний — ой, да пусть радуется, что я вообще до него снизошла! — но из-за собственной идиотской реакции. Пульс подскочил, упруго ударил в виски, и я готова на свои полоски поспорить, что покраснела. Совсем чуть-чуть. Я слишком смуглая, никто даже не заметит!..

Хаос, да что же это, я рада видеть эту хмурую небритую рожу?

А ведь и вправду рада. Взволнована. И смущена.

Но взбешена всё-таки больше. От негодования даже все слова растеряла, кроме одного-единственного:

— Ты?!

Этот… да просто этот, ещё по имени его упоминать! — презабавно склонил голову набок. Не удивился моей реакции, но словно расстроился. Из-за чего, подери Хаос?!

— Изара…

Что, решил мне имя моё напомнить? Так я вроде склерозом не страдаю — его, вон, не забыла.

— Прости, не так я себе представлял наше официальное знакомство. Мы же обсудим это позже?

— Мне и без обсуждений есть чем заняться, — произнесла я чуть резче, чем планировала. Ни разу не тянет на саму невозмутимость, увы и ах. — Ладно, где вампиры? Я всё-таки надеюсь до них сегодня добраться.

Отвечать мне не стали. Кивнули в сторону, где я приметила замершего в странной позе человека. Приглядевшись, поняла, что он держит на руках девушку, укутанную в чью-то куртку. Рядом с ним — два тела, очевидно, те самые убитые мальчишки. Хотела было подойти, да так и замерла, ощутив запах чужого страха. И крови. Ею вообще пахло давно, ещё у самого входа, но здесь — куда ощутимее.

Голос… Дара разнёсся по пустому ангару, будто у него в руках громкоговоритель. Чуть хриплый, низкий и такой… властный, что впору выпрыгивать из трусиков прямо сейчас, как бы неуместно это ни звучало даже в мыслях. Я отвернулась от вампира; взглядом опытной охотницы выхватила два тела, изувеченных до того, что не понять, где руки, где ноги, а где позвоночник. А ещё двое живы… Да только недолго им осталось, или я плохо распознала настрой своего не-охранничка. Связанные, они замерли по обеим сторонам от Дара.

— Три дня эти… ублюдочные твари истязали троих двадцатилетних ребят. Пока вы, — он замер напротив незнакомого мне мужика в бежевом плаще и дурацком котелке, не иначе как прикрывающем лысину, — грели жопы в своих уютных креслицах и попивали чаёк из красивых чашек. Три дня боли и страха против вашего комфорта за государственный счет.

Дар перешёл к Стенку, заставив меня напрячься. Но вскоре вернулся на своё место между двумя монстрами в человеческих шкурах.

— Так вот, если подобное повторится ещё хоть раз… Если я хотя бы ещё раз узнаю, что вы, трижды долбаные мудозвоны, отказали в помощи вампиру, оборотню, гному, подменышу, нищенке из Нижнего, внезапно заговорившему еноту… — он вдруг замолчал, шагнул к одному из своих пленников. Одним резким движением вырвал трахею, брезгливо отбросил её под ноги второму. Красноречиво. — Наведите порядок в моём городе. Или его наведу я! Мне, скорее всего, понравится; вашим кишкам, которые я намотаю на провода, — уже вряд ли. Я доходчиво объяснил?