– Не бейте меня, пощадите! – Удивительно, но она не растерялась, и тут же заголосила дурным приговором Луары, знакомой аколитки из Долины Заката, отпетой деревенщины. – Не здешняя я, в дороге отбилася…

«Главное – не дать им опомниться!» – Заклинание Забвения должно оглушить их на несколько минут, попутно стерев воспоминания о встрече. Только бы хватило Силы! А тут, глядю, костер, и пахнет вкусно…

Кира кривила иллюзорное лицо в жалостливой гримасе, глядя на подоспевших соратников голуболицего. Тот, ухмыляясь, неторопливо сматывал бечевку с увесистым деревянным шаром на конце. Так вот чем он ее ударил!

– Не бейте только, я вам все отдам, все деньги! – Судорожно порывшись в кармане штанов, девушка протянула ему горсть медных и серебряных кьяров[2], отложенную от ее запаса золотых, спрятанных в тайной сумочке, уже наполовину опустевшей. Чего стоила одна только лошадь и дорожный костюм в Ануэрате! – Я, это…ой!

Девушка ойкнула, когда сзади ее подхватила пара сильных рук, водрузив на поваленный ствол дерева у костра.

– Анома я, не местная, из-под Грабса. – Кира тараторила, стараясь не смотреть в сторону голубоглазой артэры, чтобы, не приведи Эргос, чем-то себя не выдать. – С отцом мы едем, от самого Ануэрата, торговали мы там. А потом… – Она деланно всхлипнула. – Волки в дороге напали, кони понесли, а я отбилася…

– Ну, не плачь… – Тар, смягченный ревом этой откровенно страшной рябой девахи, явно немного недоразвитой, положил ей на колени миску с кашей. – Ешь лучше…

– Благодарствую много! – «Вот это уж действительно искренне!»

– Не за что. – Мейн усмехнулся, переглянувшись с Лурсом. – И, правда, давайте есть.

Позвякивая ложкой, Кира искоса наблюдала за артэрой ла'Кьят. Уж очень ей не нравился нехороший прищур ее глаз и насмешливая улыбка, так что придется пока держаться поближе к воинам! Про лошадь и вещи, разумеется, придется забыть, а после Грабса сменить «лицо». Ну, а в Омарате все-так признаться, не убьют же ее, в самом деле?!

– А вы, часом, не в Грабс едете? – Она принялась смотреть исподлобья на голуболицего, как это делала Луара. – Мне бы только домой, к маме, я вам все отдам, помогите только…

– Да оставь себе свои медяки! – Тар поморщился. – Мы и так в Грабс едем.

– Давай! – Кира вздрогнула, встретившись с блеснувшими глазами артэры. Что же та задумала? Жаль, что она еще не умеет читать мысли, как Тавр, а эмоции Знающей были размытыми, так сразу и не распознать. Девушка тут же исподволь начала готовить заклинание Забвения.

– Диана? – Коренастый бородач слева от нее нахмурился.

– Почему бы и нет? – Лурс почувствовал, как на его запястье сомкнулись невидимые пальцы и незаметно сжал руку Мейна. Тар было попытался что-то брякнуть, но осекся, когда бородач сделал незаметный жест.

– Возьмите, что дать могу. – Горсть из нескольких серебрушек и медных кьяров перекочевала через мозолистые рук горца в холеные пальцы Дианы.

«Демон тебя раздери, что же ты задумала?!»

– Маму я уж месяц не видела. – Кира вновь шмыгнула носом-картошкой. – Мне б только к ней. Вы ж мне поможете, не обманете?

– Ну как же можно обманывать дочку хлебороба? – Что-то в голосе артэры заставило ее вздрогнуть. – Ты же с отцом на ярмарку ездила, так?

– Так, грата…

– И в Грабс мы тебя возьмем. – Даже не обладая ментальным Даром, подсказывающим, что эта самозваная крестьянка скрывает свое лицо и мысли, а еще готовит некую магию, в ней было слишком много поддельного. – Но только после того, как ты объяснишь, почему под Грабсом говорят с акцентом Долины Заката, а ты носишь сапоги, весьма недешевые по меркам обычного хлебороба? – Брови Лурса поползли вверх, а в глазах вдруг зажегся огонек недоверия. Мейн с Таром переглянулись. – И почему у тебя с собой серебро?