– Благодарю, – кивает караванщик и обращается уже к девушке: – Полагаю, эира Кьергор, вы желаете забрать своих рабов?

– Да, разумеется, – соглашается та. – Можем мы взглянуть на… «товар»?

По тому, с какой неловкостью произносит девушка это слово, караванщик понимает: у нее никогда не было рабов, и она не привыкла относиться к невольникам, как к имуществу.

Торговцем овладевают нехорошие предчувствия – и не напрасно.

Пройдя вслед за ним в темный угол, в котором ютятся два раба, эира делает небрежный жест рукой, и над головами присутствующих зависает облачко, состоящее из мелких светящихся жучков. Они дают достаточно света, чтобы можно было во всех подробностях разглядеть пленников.

– Эльф? И… дракон?! – восклицает девушка.

– Перворожденные?! – вторит ей законник.

Как назло, именно этот момент «выбирает» Кайден, чтобы застонать.

Ослепленный яркостью магического светильника Альвадон вздрагивает, пытается прикрыть друга, защитить его от чужих глаз.

– Альвадон, насколько я понимаю, – это имя эльфа? – бросая через плечо взгляд на караванщика, уточняет эира Кьергор.

Мужчина несколько раз подобострастно кивает.

Аристократка пристально рассматривает мужчин, волею насмешницы-судьбы доставшихся ей в наследство вместе с домом, тремя горными выработками, ювелирными лавками и парой десятков других рабов. Её глаза расширяются от ужаса, когда она замечает исполосованное шрамами лицо Кайдена и его вырванные ноздри.

– Они очень плохо выглядят, – прерывает эира затянувшееся молчание.

Подходит к пленникам, присаживается подле них на колени, кладет руку на лоб дракона, затем – на шею, нащупывая пульс. Охранники дергаются: они уверены, что их хозяйка сильно рискует, приближаясь вплотную к новым рабам, от которых можно ожидать чего угодно. В том числе – нападения.

– Дракон – Кайден – очень болен. И искалечен. – Сообщает эира законнику.

Тот понятливо кивает и оборачивается к работорговцу:

– Вы можете объяснить, отчего товар в таком ужасном состоянии? Продавать умирающих невольников запрещено законами Срединной Империи. Мы можем оспорить законность этой сделки.

Работорговец замирает и забывает, как надо дышать. «Вот оно. Началось!» – проносится в его голове.

Он смотрит на душеприказчика, мысленно посылая всем известным ему богам мольбы об избавлении от этой пары рабов, и проклиная себя то ли за жадность, то ли за жалость, которая вынудила его выкупить Первородных у степняков.

Торговец не видит, как эльф, уловивший в голосе девушки нотки сочувствия, поднимает на нее свои огромные зеленые глаза. Смотрит на нее с мольбой и тянется к новой хозяйке, как тянутся к приветливым взрослым обездоленные дети. 

– Да. Я тоже хотела бы получить ответ на этот вопрос, – отворачивается эира Кьергор от эльфа, словно не заметив его молчаливой просьбы, и тот сжимается, закусывает дрожащие губы… 

– Я выкупил рабов у вождя одного из степных племен, – работорговец не видит смысла скрывать этот факт. – Там с ними очень жестоко обращались. Сами знаете: степняки – дикие существа, готовые ради забавы на любые зверства.

– Эира Кьергор, – подает голос душеприказчик. – Предлагаю оспорить сделку.

Девушка некоторое время молчит, переводя задумчивый взгляд то на невольников, то на торговца, то на законника.

– Нет. Ничего мы оспаривать не будем, – решает она наконец. – Раз уж дядюшка завещал мне все свое имущество с условием, то не вижу смысла его нарушать в первый же день.

– Это не будет нарушением, – вмешивается законник.

– Будет или нет, я не рискну проверять. Магически закрепленный документ – это не простая бумажка. Возьмите с собой пару охранников и найдите возчика с большим флэткаром. Я хочу забрать свое имущество как можно скорее.