– А где же сами рабы? – озадаченно рассматривает Этти свитки. – Среди тех, кто мне представился сегодня утром, не было мужчин с именем Альвадон или Кайден.

– На купчих стоит имя торговца рабами, – сообщает эр Холдор. – Давайте я съезжу на невольничий рынок и узнаю подробности у прежнего владельца.

– Я еду с вами, – решает Этерия.

– Вы уверены, что хотите посетить это довольно мрачное место? – сомневается законник. – Поверьте, тот барак у придорожной таверны на тракте покажется вам очень приличным местом в сравнении с тем, что вы увидите.

– Тем более! Я должна убедиться, что с моим… новым имуществом все в порядке.

– Вижу, я не смогу переубедить вас…

– Не утруждайтесь понапрасну, эр Холдор.

Приказав рабу Тиджу подать летающую повозку, Этерия и ее спутник отправляются на окраину города. Видимо, богине судьбы Кемдар угодно, чтобы первым местом, которое посетит Этти в новом для нее мире, оказался рынок, на котором торгуют живым и разумным товаром.

6. 6. Новая хозяйка для Перворожденных

Жизнь в невольничьем бараке, в котором держат Кайдена и Альва, почти замерла. Не слышно ни стонов, ни слез, ни тоскливых напевов. Только пыль кружится-танцует в тонких лучах Солуса, проникающих через щели в стенах. Только сквозняк заставляет поскрипывать приоткрытые двери.

Торговец распродал почти всех рабов, которых пригнал из степей или прикупил в других городах Срединной Империи по дороге к Кояш-кену. Кого не распродал – отдал по дешевке городскому совету. Теперь эти несчастные принадлежат городу: их будут сдавать в аренду – на несколько дней или недель. Незавидная судьба: быть рабом без хозяина. Хуже – только в шахтах, штольнях и каменоломнях.

Торговцу давно пора отправляться обратно, за новой партией двуногого товара. Он бы и ушел, не дожидаясь известий от нового хозяина Перворожденных, но его задержали свои дела.

«Как я мог отдать купчие на Кайдена и Альва, даже не поинтересовавшись именем покупателя? – ругает себя караванщик. – Теперь вот даже не могу ему записку послать, разузнать, отчего он не торопится забирать то, за что отдал половину золотого империала».

...К концу восьмого дня, когда в огромных зеленых глазах эльфа угасает последний лучик надежды, а работорговец от злости начинает рычать и едва ли не пинать Альва и его друга-аджура ногами, в барак заглядывает необычная компания. Возглавляет её девушка. По виду и манерам – самая настоящая благородная эира.

Девушку сопровождает суховатый и сутуловатый мужчина «без возраста» в потертом коричневом костюме – типичный законник. За эирой и законником следуют четыре охранника.

Раздраженный караванщик нехотя встает с лавки и идет навстречу посетителям.

– Чем могу служить благородным эрам? – интересуется он, глядя то на молодую красавицу, то на стоящего бок о бок с ней душеприказчика.

А в том, что это не просто законник, а именно душеприказчик, сомневаться не приходится: траурная лента, повязанная вокруг тульи его шляпы, говорит сама за себя. Девушка тоже облачена в траурное белое платье с черными кружевами по воротнику и манжетам. Ее темные волосы прикрывает изящная шляпка без полей, к которой крепится траурный цветок хризастерии.

– У нас есть купчая на невольников, имена которых – Альвадон и Кайден, – сообщает законник. – Эр Ярвинен, заключивший с вами сделку, скончался в тот же день от апоплексического удара.

– О, какое горе! – восклицает работорговец, всем своим видом изображая скорбь, которой не испытывает. – Полагаю, эира …

– Эира Кьергор, – подсказывает душеприказчик. – Внучатая племянница и единственная наследница эра Ярвинена.