Рыба бросил все свои умственные усилия и энергетические посылы на приманивание чуда. Оно могло предстать в нескольких вариантах:

– небо над Салехардом внезапно закрылось, оно будет закрыто еще месяц как минимум – и всех возвращают в аэропорт;

– поставщики авиакеросина внезапно не сошлись с перевозчиком в цене, рейс отменяется, – и всех возвращают в аэропорт;

– командир экипажа внезапно почувствовал себя плохо (инфаркт, инсульт, почечная колика), заменить его некем – и всех возвращают в аэропорт;

– всех возвращают в аэропорт просто так, потому что случилось чудо.

Но проклятый автобус и не думал сворачивать к зданию аэропорта, и тогда Рыба стал мечтать о компромиссном чуде поменьше:

– он полетит в Салехард на самолете президента РФ, с таким самолетом ничего дурного не может произойти по определению;

– на самолете губернатора СПб;

– на самолете олигарха рангом не ниже Абрамовича;

– на сверхзвуковом «Конкорде» с высочайшей степенью надежности;

– на новехоньком «Эйрбасе» с очень высокой степенью надежности;

– на «Боинге» с высокой степенью надежности;

– на…

Автобус между тем остановился рядом с банальным отечественным «Ту‐154». Выглядела «тушка» довольно обшарпанно, и Рыбу затрясло с новой силой. Пропустив всех, кого можно было пропустить, он вскарабкался по трапу и оказался рядом с бортпроводницей.

– Я бы хотел отказаться от полета, – прошелестел Рыба.

– Чё? – Бортпроводница даже подалась вперед, чтобы получше расслышать сказанное.

– Я бы хотел отказаться от полета… Неважно… вот именно – неважно… себя чувствую.

– И чё?

– Не могу лететь сейчас. Физически…

– Вот только дурака валять не надо, гражданин. Проходите в салон. Вы всех задерживаете.

Раз уж никакого чуда не произошло, придется брать свою собственную судьбу в свои же собственные руки, до сих пор не отличавшиеся особой крепостью. Бежать – и немедленно!.. Но, пока Рыба раздумывал, как бы половчее соскользнуть с трапа, бортпроводница втянула его внутрь. И подтолкнула к салону, прошипев напоследок:

– Слышь ты, чудила! Иди на свое место, и без фокусов. А будешь выдрючиваться и вносить нервозность в обстановку, сдам тебя соответствующим органам как террориста. Понял меня?

Рыба кивнул и обреченно поплелся к указанному в посадочном талоне креслу 8В.

Во всем виновата его простодушная, граничащая с идиотской внешность. Обладай он другими внешними данными, никому бы и в голову не пришло обращаться с ним подобным образом. И еще это слово – «выдрючивайся»! Его нередко употребляла Кошкина, но змея-бортпроводница вовсе не была похожа на Кошкину.

Она была похожа на гестаповку.

Начальницу зондеркоманды. Главу секретного отдела, проводившего опыты над живыми людьми. Любительницу папок и кабинетных ламп, обтянутых человеческой кожей.

Рыба так и видел черную пилотку у нее на голове, стек в руках, кожаную портупею на торсе и Железный крест на груди. И не простой (какой вручают рядовому составу), а рыцарский – с алмазами, мечами и дубовыми листьями. «За особую жестокость» было выгравировано на внутренней стороне креста.

«Ничего, гестаповская морда, недолго тебе радоваться! Наши все равно победят и водрузят красное знамя над рейхстагом», – попытался успокоить себя Рыба-Молот, но успокоение не приходило.

Перед глазами (вперемешку с клочьями какого-то розового тумана) проплывали обрывки жизни – несправедливо короткой, по мнению Рыбы. Шахрисабз, Ташкент, метеостанция Ую, на которой он кашеварил ровно полтора месяца; декольте Кошкиной, аппетитный зад Рахили Исааковны; Палкина и Чумаченко, жрущие водку; драка на дискотеке, где Коляну Косачёву выбили клык, а Рыбе сломали два ребра; другая драка на другой дискотеке, обошедшаяся без последствий; звездный потолок в квартире Агапита; снова декольте Кошкиной и зад Рахили Исааковны; травля тараканов в столовке райцентра Кяхта; открыточные виды города Трубчевск, а также городов Париж и Сантьяго, где Рыба отродясь не бывал; снова – зад и снова – декольте; рецепт утки по-пекински, парящий в виде гигантского плаката над Стрелкой Васильевского острова… Затем в ход пошли события, напрямую к Рыбе не относящиеся: покорение Северного полюса норвежским исследователем Руалем Амундсеном, бомбардировка Хиросимы, взятие Зимнего революционной матросней, переход Суворова через Альпы, прибытие Великого Посольства в Амстердам… Венчал слайд-шоу хрестоматийный кадр: Мэрилин Монро на вентиляционной решетке – но не полностью Мэрилин, а с инородными вкраплениями в виде декольте Кошкиной и зада Рахили Исааковны.