Ушастик не выглядел глупцом, а мне не хотелось бы вызывать у него ненужные подозрения только потому, что поленилась и не просчитала возможные варианты развития событий. Я уже ошиблась, когда предположила, что он не очнётся в ближайшие сутки. А что будет дальше? Когда он нормально поест и отдохнёт. Магическое принуждение говорить только правду? Допрос с пристрастием?

Я мечтательно прикрыла глаза и позволила себе не сдерживать стон предвкушения. М-м, да-а! Никогда бы не подумала, что меня может заводить одна только мысль об этом! Но стоит только представить Рея в роли строгого следователя… Да с кнутом… В черной коже с блестящими клёпками… Ох, Праматерь всемогущая! О какой охоте вообще может идти речь? Мне срочно необходимо вернуться обратно!

Ведь там ушастик. В кровати! Один!!!

- Госпожа! Госпожа!!!

Кот запрыгал вокруг меня точно в тот момент, когда я уже развернулась, чтобы рвануть обратно. Не успела.

- Что там у тебя? – буркнула недовольно, одновременно выдыхая острое возбуждение, которое чуть не натворило дел.

Хороша бы я была! Насилие, конечно, иногда единственный выход, но я бы предпочла, чтобы Рей возжелал меня без принуждения. Иначе будет уже не так сладко.

- Местечко! Вам надо срочно взглянуть на местечко! – азартно зачастил котяра, бодая мои ноги лохматым лбом. – Тут недалеко! Идёмте же, идёмте!

Так и подмывало отпихнуть ногой прилипалу и найти уже какого-нибудь зверя себе и Рею на обед, но взгляд Кота стал умильно-просящим, и я со вздохом отправилась за ним.

Идти и правда оказалось недалеко – всего лишь в центр деревни. В дом того самого старосты, чья дочь оказалась виновна в окончательном запустении округи. Что примечательно, последние сотни лет одержимая проживала в совершенно другом доме – на краю деревеньки, словно брезговала возвращаться туда, откуда ушла однажды.

Но я ошиблась. Она не брезговала – она вводила в заблуждение тех, кто мог заинтересоваться её личностью, обустроив в отчем доме то ли капище, то ли жертвенник, то ли сокровищницу… То ли всё разом, окружив значимое для себя место черепами, внутренностями и кровью убитых (и скорее всего съеденных) людей и животных, а так же всевозможными непонятными вещами и тёмными (наверняка еще и проклятыми) знаками.

В общем, вряд ли кто благоразумный (это я не о себе, если что) рискнул бы сунуться в самое средоточие зла и тьмы.

- А тут ничего так, атмосферненько, - прокомментировала я увиденное, когда вошла в дом старосты.

Ужасный снаружи и богатый на интересности внутри. И дело даже не в лежащих на полу и полках, висящих на стенах и даже под потолком черепах, многие из которых были абсолютно нечеловеческими и покрыты искусной резьбой, а в дополнительном антураже и прочих сокровищах. Ткани, свечи, разбросанные в самых неожиданных местах монеты, оружие и амулеты – на первый взгляд абсолютный хаос, но если присмотреться, то можно было отметить некую закономерность.

И я интуитивно двинулась в центр этой арт-хаусной композиции, осторожно ступая на незанятые участки пола, чтобы не нарушить целостности картины.

- Что это? – озадачилась, когда поняла, что главное сокровище этого дома не золото и не амулеты и совсем даже не жертвенное сердце (на худой конец – мозги), как практиковали некоторые мои знакомые демоны, а какая-то бурая тряпица.

- Кровь, - поморщился котяра. – Девственная. Хварыська не сама пропала, её местный кузнец снасильничал, да малость сил не рассчитал. А когда понял, что натворил, утащил девку к проклятому кладбищу, да там и бросил ещё полуживую. Хварыська тоже не большого ума была – из последних сил призвала мирозданье к ответу, да только не подумала головой своей дурной, кто в той местности на призыв откликнуться может. – Кот выдержал многозначительную паузу и резюмировал. – В общем, сжигай эту дрянь – и половина дела, считай, решена.