Девочка была развита не по годам. Слушая её рассуждения, казалось, что напротив меня сидит не маленькая девочка, а взрослый, умудрённый опытом человек.

- Айри, а сколько тебе лет?

Девочка смешно сосчитала пальчики и показала их мне.

- Восемь годков, будет весною.

Восемь? Удивилась я. Она выглядела максимум лет на шесть. Скорее всего, из-за постоянного недоедания она и была такой хрупкой. Странно было то, что при рассказе о своей жизни девочка ни разу не упомянула родителей.

- Айри, а почему ты живёшь с тёткой? Где твои мама и папа?

- Мама умерла от горячки. Уже три года прошло, как её не стало. Вот тётка и перебралась по скорей из своей развалюхи в наш дом.И считает себя там хозяйкой!

- А папа?

- Папки у меня никогда не было. Но мама рассказывала, что он из благородных и живёт где-то в городе. Ещё она говорила, что когда - нибудь он поймёт какую ошибку совершил, бросив нас, и обязательно к нам вернётся.

- Айри! Но если тебе восемь лет, ты должна обучаться в школе!

- Тётка говорит, что в школу ходят только богатые, а у нас, бедняков, нет лишних денег, чтобы тратить их на ерунду. Но иногда, когда тётка отпускала меня погулять, я ходила к Гриде и она учила меня считать.

Я, слушая рассказ Айри, пребывала под большим потрясением. Маленькая восьмилетняя девочка, пережившая такое детство, не потеряла веру в людей и всё ещё оставалась чистым, открытым ребёнком. А я ещё смела жалеть себя? В этот момент я чувствовала себя маленьким неразумным дитём, а Айри казалась взрослой, умудрённой опытом женщиной. Стало безумно стыдно. Ведь в прошлой жизни я никогда не сдавалась и шла до последнего, добиваясь своей цели. Так почему в этой жизни я должна отказаться от своей мечты? Я буду работать и так же смогу копить деньги. Пусть год, два, три, но я соберу нужную сумму и открою своё дело. И какая разница, в какой жизни я это сделаю?

Из раздумий меня вырвал зевок Айри. Взглянув на неё, я увидела, что она уже клюёт носом и глазки её слипаются. Поняв, что ребёнок сейчас заснёт за столом, я позвала её:

- Айри? Пойдём в кроватку. Тебе нужно поспать.

Девочка послушно встала и, доверчиво взяв меня за руку, пошла рядом со мной.
Уложив малышку в кровать и накрыв одеялом, погладила по голове.

- Спокойной ночи, Айри. - Сказала я свернувшейся клубочком малышке.

И только собравшись выйти из комнаты, услышала у себя за спиной её сонный голос :

- Хельга?

- Да, Айри?

- А ты правда испекешь такой торт?

- Правда! И мы обязательно вместе с тобой съедим его до последней крошечки.

- Спасибо, Хельга. Ты добрая... Как мама...

Застыв на месте от услышанных слов, я поняла, что уже не смогу отпустить её. Не смогу думать о том, что где-то там, какая-то чужая для неё женщина бьёт её и заставляет доедать объедки со стола своего сына.

Выйдя на кухню, я устало опустилась за стол. Нужно было обдумать, как действовать дальше. Не зная законов этого мира, я не имела ни малейшего представления, что будет, когда узнают, что я скрываю чужого ребёнка. Вся надежда была на скорое возвращение деда Харлея. Он был единственным человеком, который при нашей встрече проявил ко мне участие и уважение. И почему-то я была уверена, что смогу с ним посоветоваться по поводу Айри.

Эту ночь я провела без сна. Смотря на огонь, пылающий в очаге, я раз за разом прокручивала произошедшее за сегодняшний день. И как бы тяжело не пришлось признавать, всё складывалось совсем не так, как я бы хотела. Промучавшись до рассвета, ища выход, как оставить девочку у себя, я, сморенная усталостью, всё же забылась тревожным сном, чтобы с утра вновь окунуться в мирские проблемы.