— Пришёл серенький волчок и укусит за бочок. Сонька решила покувыркаться со мной в постели? Наши отношения перешли на новый уровень? Раз ты скоро помирать собралась, может нам пожениться? — после напряжения меня пробрало на ха-ха, на нервный, тихий смех. — Это лучше, чем ты меня пристрелишь. А так быстро стану вдовцом, но порадую молодую жену перед её уходом в райские кущи. За тебя большое приданное обещают?

— Накрой нас одеялом, идиот! — хрипло и зло выплюнула слова Софья Семёновна прямо мне в ухо. — Ни глазом, ни словом, ни движением не выдавай меня. Понял? Выпроводи всех, даже не пускай на порог палаты. Иначе…

— А что мне терять, «роднулечка»? — прервал её, немного нервно усмехнувшись. Хотел погладить, но меня ударили по руке и наградили взглядом полным пренебрежения. — Ты меня и так и сяк пристрелишь. Шансов, что будешь убивать при свидетелях меньше. Тебе же потом скрываться. Или ты решила последние месяцы жизни провести с «ковырялками» в КПЗ? Они тебе покажут все чудеса женской, лесбийской любви.

В дверь снова постучали, на этот раз громко, кто-то очень нетерпелив. Не люблю настойчивых и наглых, но на этот раз готов на таких невоспитанных особ молится.

— Не говори глупости, Троекуров! — шептала мне чуть ли не в ухо Мартьянова. — Я не собиралась убегать после содеянного. Останусь на месте преступление ждать полиции. Если не сделаешь, что я сказала, то при медсестре пристрелю тебя и сдамся. Выбирай, но одно хочу уточнить… у тебя появился малюсенький такой шанс! Мне непонятно откуда столь интимные подробности о наших отношениях с Игорем. Ты следил за нами или это что-то иное. Не пролюби мизерный шанс на спасение. Ну же!

Для наглядности Соня показала миллиметровую щель между указательным и большим пальцами руки. Лучше бы пистолет в другой отложила в сторону, зараза!

Что же, раз у меня появилась надежда, главное, её и вправду не профукать. К тому же можно умудриться выкрутить из девичьих ладоней пистолет, пускай даже сломав ей пальцы. Сонька-дурашка, скрывшись под одеялом, даже не увидит ничего до момента молниеносной операции. Я накрыл нас поудобнее, чтобы никто не заметил лишнего человека. Конечно, выглядело всё странно для невольных зрителей, под материей выпирало слишком много меня с левого боку. Но головы или ног Мартьяновой не было видно. Её худющая фигура была довольно плосковатой, авось сойдёт за рельеф постели, не заметят. Вот умора будет, если выяснится, что выздоравливающий пациент развлекается тут втихую с другой умирающей больной.

6. Глава 6

Глава 6. Дежавю.

На той стороне, в коридоре кому-то явно надоело ждать. Не дождавшись моего на то разрешения в дверь вошла медсестра большого размера что в ширь, что в рост. Откормилась наверное на халявных больничных харчах. Хотя чего это я, мой реципиент Троекуров тоже ростом о-го-го каким вымахал, но жира в нём было мало.

— Иван Павлович? Где вы гуляли всё это время? Вас же предупредили, что после сестры и часового перерыва к вам нагрянет ещё один посетитель!

— У меня был послеобеденный отдых! Тварь я дрожащая или право имею? — как обычно, ввернул я выражением на этот раз из Достоевского, героя Радиона Раскольникова. Меня чуть не пристрелили только что за излишнюю заумь, а я всё никак остановиться не могу. Горбатого могила исправит. Хотя в моём случае дважды нет! — Надоело спать целыми днями и валяться в постели. Гулял по территории исключительно в пределах больницы! И да, извольте не беспокоиться, посетительницу я уже принял, Мартьянову Софью, — для пущего эффекта я даже похлопал поверх одеяла слева, прямо по впалому пузику Соньки. Кажется мне даже послышалось, как девушка тихо ойкнула, сильнее вдавив мне дуло в бок. Аха-ха, смешно, но больно! — Мы интересно с ней побеседовали, во всём разобрались, теперь можете оставить нас?