– Ну что, проясняется? – раздался голос у него за плечом.

Крейн чуть не выпрыгнул из кресла. Он с бьющимся сердцем оглянулся, и глазам его предстало удивительное зрелище.

В комнате стоял старик в полинялом комбинезоне. Взгляд его был пронзителен, а надо лбом, как у Эйнштейна, торчала копна седых волос. Незнакомец оказался невысокого роста, не более пяти футов, и очень худой. Сначала Крейн подумал, уж не пришел ли его гость, чтобы починить что-нибудь. Дверь по-прежнему оставалась закрытой. Крейн не слышал ни стука, ни других звуков, словно человек материализовался из воздуха.

– Простите?

Мужчина посмотрел на монитор через плечо Крейна:

– Ну и ну. Так мало слов, так много вопросов.

Одним нажатием клавиши Крейн очистил экран.

– Не помню, чтобы мы знакомились, – сухо сказал он.

Старик рассмеялся высоким мелодичным смехом, похожим на щебет птицы.

– Да, я и пришел познакомиться. Я узнал, что на станции появился доктор Крейн, и заинтересовался. – Он протянул руку. – Флайт.

– Рад познакомиться.

Повисло неловкое молчание, и Крейн задал нейтральный вежливый вопрос:

– Чем вы здесь занимаетесь, доктор Флайт?

– Автономными механическими системами.

– А что это?

– Сразу видно новичка. Станция – как город на Диком Западе, и если вы, как и я, любите вестерны, то не советую задавать два вопроса: «Откуда вы?» и «Зачем вы здесь?» – Флайт помолчал. – Достаточно сказать, что я незаменим – скорее, к сожалению. И моя деятельность имеет высшую степень секретности.

– Очень интересно, – беспомощно сказал Крейн, не найдя лучшего ответа.

– Вы так считаете? У меня другое мнение. Нет ничего хорошего, доктор Крейн, в работе νύµε eος όαίρω.

Крейн моргнул.

– Простите?

– О господи, еще один! – Флайт возвел глаза к небу. – Неужели никто больше не знает родного языка? А ведь были времена, когда древнегреческий звучал на всех устах. – Он погрозил Крейну пальцем. – «Океан, прародитель богов». Гомер, изволите ли видеть, был моим соотечественником. Вам бы не помешало прочесть его.

Крейн подавил желание посмотреть на часы. Роджер Корбетт ждет его в кают-компании.

– Был рад познакомиться…

– Взаимно, – перебил Флайт. – Я великий почитатель всех, кто практикует благородное искусство.

Незваный гость начал раздражать Крейна. Он даже удивился, что человек, подобный Флайту, мог пройти отбор, который проходили все допущенные к работе на станции. Крейн понадеялся, что Флайт не доставит особого беспокойства. Лучше всего, решил он, прекратить любую воображаемую дружбу сразу.

– Доктор Флайт, думаю, у вас впереди напряженный рабочий день, как и у меня…

– Ничего подобного! У меня столько времени, сколько мне нужно… сейчас. Вот когда возобновят проходку, тогда я со своими умениями могу понадобиться.

Он вытянул руки и пошевелил пальцами, словно пианист перед концертом. Затем гость обвел комнату горящим взглядом и заметил открытую сумку.

– Что тут у нас? – произнес он, наклоняясь и вынимая несколько книжек, выглядывавших из сумки. Сверху лежала антология поэзии двадцатого века. – Зачем это? – почти сурово вопросил Флайт.

– А что такое? – Крейн почувствовал досаду. – Это сборник стихов.

– У меня нет времени на современную поэзию, и у тебя не должно быть. Я же сказал: читай Гомера.

Мужчина бросил книгу в сумку и вытащил другой том: «Число π, его история и загадка».

– Ага! А это что?

– Это книга об иррациональных числах.

Гость рассмеялся своим высоким мелодичным смехом и кивнул:

– И точно! Да как уместно!

– Уместно для чего?

Флайт с удивлением посмотрел на Крейна:

– Иррациональные числа! Разве непонятно?