Е. Н. Ярмонова признает, что в целом в древнерусском обществе женщина занимала равное положение с мужчиной, но в судебной практике ее права нередко нарушались. Древнерусское право, предоставляя женщине широкие права в личной, имущественной и процессуальной сферах, не разрабатывало механизмов защиты этих прав и отдавало это на откуп мужчинам. Женщина могла занять в обществе и в семье ведущее положение, если она выходила из-под власти мужчины и была правомочна реализовать себя как свободно волящую личность. Женщина-мать пользовалась большим уважением в древнерусском обществе, и ее личные и имущественные права по отношению к детям не были ограничены юридически ни в момент ее состояния в браке, ни после смерти супруга, кроме случая заключения повторного брака. В то же время, отмечает Е. Н. Ярмонова, церковь, действуя в соответствии с догматами христианства, стремилась лишить женщину возможности самореализоваться в общественной и политической жизни и в конечном счете не предоставила ей механизмов защиты своих прав от мужчин, во власть которых она отдавала женщин. Властные слои общества долгое время не признавали значение церковных таинств и в вопросах семьи и брака большей частью придерживались языческих традиций.
Характеризуя правовой статус женщины по древнерусскому законодательству, Т. Ю. Дементьева особо выделяет нормы права, закрепляющие раздельность имущества супругов в виде приданого жены и подарков, сделанных ей мужем. Приданое, которое давалось за невестой ее родителями, служило основой отдельного имущества жены. С появлением приданого началось юридическое оформление положения в семье дочери или сестры, ее правового отношения к семейному имуществу. Русская Правда установила первенство сыновей в наследовании. В случае отсутствия сыновей право наследования имущества переходило к дочерям, однако это касалось лишь представителей боярства. В целом же в нормах Русской Правды отчетливо просматриваются две тенденции: законодательное сохранение имущества в одной семье и классовый характер защиты права собственности в Древней Руси.
С. И. Карповым исследована динамика наследственного права в IX—XVI вв. Автор отмечает, что в Русской Правде отсутствовал институт наследования по завещанию в современном понимании. Право собственника имущества на передачу своих имущественных прав на случай смерти было жестко ограничено интересами общины и рода. Единственными полноправными наследниками умершего могли быть либо князь, либо дети с преимущественным правом лиц мужского пола. При этом согласно Русской Правде возможность наследования дочерьми имущества умершего отца зависела от сословия, к которому относился наследодатель.
Названный автор далее признает, что заметная демократизация наследственного права проводится в Псковской судной грамоте. В ней впервые закрепляются наследственные права восходящих и боковых родственников. Право завещать имущество теперь принадлежит не только вдове, но и жене. Наследодатель не ограничен в назначении своих наследников только узким кругом членов семьи. Псковская судная грамота предписывает составлять завещания только в письменной форме и хранить исключительно в псковском архиве, одновременно она устанавливает единый порядок наследования. При этом специальные нормы относительно наследования имущества изорника связаны не столько с наследственным правом, сколько с особенностями поземельных отношений и с необходимостью выплаты родственниками умершего изорника покруты господину.