В Русской Правде, признают В. Е. Лоба и С. Н. Малахов, прямо не говорится о смертной казни. Однако это обстоятельство не свидетельствует о ее полном отсутствии. Смертная казнь – древнейший институт уголовного права, что прямо вытекает из института частной и родовой мести, существовавшего у всех без исключения народов (оплата кровью за кровь, смертью за смерть). Но умолчание о ней в письменных источниках объясняется двумя обстоятельствами: пониманием смертной казни как продолжения кровной мести, которую стремятся устранить, а также влиянием христианской церкви, выступающей против смертной казни вообще. Русская Правда демонстрирует систему прав-привилегий и прямо утверждает неравноправие людей различных социальных групп перед законом, что нашло яркое отражение в статьях об убийстве холопов и ответственности за это деяние.

Проблемы смертной казни как самостоятельного социально-юридического института предстают предметом монографического и диссертационного исследований С. В. Жильцова[136]. Исследуя эволюцию смертной казни в истории отечественного права как явления, генетически возникшего из обычая кровной мести, автор видит ее истоки в V в., когда восточнославянское общество находилось на стадии военной демократии, возникли города-государства и существовал Закон русский, представлявший собой свод устного обычного права, включавший правовой обычай кровной мести, исполнение которого было не только священной обязанностью членов рода, но и «законом» неписаного права. Ученый полагает, что княжеская власть уже к концу IX в, не могла обойтись без активного вмешательства в нормы обычного права и начинает активно применять смертную казнь по Градским законам, т. е. под влиянием византийского права, при участии русской христианской церкви.

Специальному исследованию был подвергнут и такой вид уголовного наказания, как лишение свободы, неизвестное древнерусскому законодательству на его начальных стадиях. А. И. Сидоркин показывает, что лишение свободы в форме монастырского заключения широко применялось в Византии, а в Древней Руси первоначально выступало одним из видов церковного наказания. Обычному праву древних славян, как и окружавших их соседних племен, было чуждо наказание в виде лишения свободы. Сдерживающим фактором к распространению такого рода наказаний являлись традиционные нормативные установки древних славян в части отношения к статусу свободного члена племени.

С конца X в. в Русском государстве возникает система новых нравственно-религиозных преступлений и наказаний, переданных ведомству и суду церкви по правилам Номоканона и княжеским уставам о церковных судах, а в понятиях о светских преступлениях под воздействием византийского права на первый план выдвигается публичный вред преступления как нарушения порядка общежития, установленного и охраняемого государственной властью. Формируется церковное уголовное право, в рамках которого начинают распространяться наказания, связанные с лишением или ограничением свободы, применявшиеся в сфере охраны новых семейно-брачных отношений, охраны православной религии и церкви в новом для нее обществе[137].

Ряд специальных исследований был посвящен истории становления гражданского, семейного и наследственного права Древней Руси. Е. Н. Ярмонова исследовала правовой статус женщины на Руси в IX— XV вв.[138], а Т. Ю. Дементьева – основные положения семейного и наследственного права в Киевской Руси в IX—XII вв.[139] Ю. В. Оспенниковым были изучены брачно-семейные отношения в древнерусском праве по Русской Правде и церковным законам