Майяри озадаченно потрогала своё зудящее лицо. Похоже, её тоже пытались привести в себя.

– Здесь был такой страшный мужчина, – девчонка утёрла катящиеся градом слёзы, закусила губу, но всё равно опять разрыдалась. – Он… он сказал, что мы такие… сладкие и… и велел ждать его. Он… он сказал… – Лоэзия задохнулась от страха и отвращения, и Майяри похолодела.

Боль в голове мгновенно утихла, точнее, отошла на второй план, и всё сознание охватил ужас. Боги, что она натворила? Её едва не стошнило, когда она представила, что мог сделать с Лоэзией тот мужчина. Боги! Она ведь могла очнуться слишком поздно. Он мог сделать с девчонкой что угодно. Даже если бы он просто её полапал, для Лоэзии это могло бы стать главным ужасом её жизни, как когда для самой Майяри, пока его не затмили более страшные ужасы. О чём она думала?!

Волосы зашевелились на голове, стоило Майяри вспомнить случай почти пятнадцатилетней давности. Единственный раз, когда хоть кто-то в общине оказал ей помощь. Единственный и последний раз. Совсем молодой хаги, прислуживающий в их доме и пожалевший её, четырнадцатилетнюю девчонку. Он помог ей бежать. Майяри до сих пор помнила ту пьянящую эйфорию, что охватила её. Ей казалось, что теперь-то она точно сбежит. У неё же есть поддержка. То, что с мужчиной и его семьёй сделали после того, как в очередной раз поймали её, девушка не могла забыть. Впервые кто-то пострадал из-за того, что пытался помочь ей. Последствия были столь ужасны, что Майяри едва не смирилась со своим положением.

Больше никто и никогда не страдал из-за того, что пытался помочь ей. До Виидаша. И вот опять.

О чём она думала? В ушах опять зазвучала каменная песня, но теперь она вызывала только тошноту и отвращение.

– Всё… хорошо, Лоэзия, – выдохнула Майяри и дрожащей рукой погладила ревущую девчонку по голове.

Та тут же прижалась к её груди, и Майяри стало ещё горше и противнее от самой себя.

– Может, по мне и не заметно, но я очень сильный маг, – девушка старательно растянула губы в бодрой улыбке. – С того момента, как я очнулась, нам больше ничего не грозит. Ну не реви, всё хорошо. А про слова того… – Майяри едва удержалась от «ублюдка», – невежи просто забудь. Выбрось их из головы.

– А если… если они что-нибудь сделали остальным? – всхлипнула Лоэзия.

– Харену сделаешь, как же! – Майяри отстранила от себя девчонку и с некоторым трудом поднялась на ноги. – Поверь, он не только разберётся со всеми неприятностями, но и нас найдёт, – и уже тише добавила: – И оторвёт мне голову.

Раздался отдалённый хруст снега, и Майяри насторожённо уставилась на крепкую дверь в противоположном конце конюшни. Звук шагов смешивался с завываниями ветра и шелестящей осыпью снега. Кто-то смачно сплюнул, и девушка напряглась ещё сильнее.

– А Линялый точно дозволил? – с сомнением спросил некто.

– Линялый вел убрать их, – ответил ему хриплый застуженный голос. – От них не убудет, если мы с ними немного понежимся.

– Так он разрешил или нет? – продолжал метаться в сомнениях первый.

– Тьфу на тебя! – разъярился хриплоголосый. – Да ему какая разница? Главное, чтобы после убрали.

Майяри через плечо посмотрела на Лоэзию и увидела, что побелевшая девчонка застыла от ужаса.

– Закрой глаза и не смотри до тех пор, пока я не разрешу, – Майяри уверенно шагнула к двери, засовом которой уже начали громыхать, и окинула взглядом дощатый пол.

Вздрогнув, Лоэзия с ужасом и непониманием посмотрела на неё, а затем ничком бросилась на солому, прикрыв заодно и уши.

Створка распахнулась, впуская внутрь клубы снега и широкоплечего кряжистого оборотня с чёрной бородой, выглядевшей так, словно кто-то совсем недавно проредил её. Увидев стоящую девушку, мужчина осклабился и хехекнул.