Видела, как он обзывал её и не обращал внимания, когда его дочь, которой я залепила пощечину, всячески издевалась над ней. Как его супруга частенько избивала бедняжку палками, привлекая к этому делу слуг. Как морили её голодом и заставляли выполнять черную работу по дому.

Столько боли и страданий они ей причинили. Ребенку, что лишилась родителей в столь раннем возрасте…

Дрожь по телу смешивалась с яростью. Мне были знакомы страдания из-за потери родных, в которых год за годом утопала эта бедняжка, но не понимала, какое к этому имею отношение.

Видения прекратились, и я, тяжело дыша, распахнула глаза, встречаясь с пышущими злобой взорами.

«Что происходит?!»

Этот вопрос так и просился сорваться с моего языка, но я молчала, предупреждающе щурясь.

– Ты пожалеешь, что посмела поднять руку на мою дочь! – выплюнула тётка.

– Папенька! – всхлипнула девица, когда из дома вышел щуплый мужчина в костюме стиля средневековья с моноклем на глазу. – Санса ударила меня, папенька! – ткнула она в мою сторону указательным пальцем.

«Я? Но… я не Санса… – задержала дыхание. – Так звали девушку, жизнь которой я увидела…»

– Санса! – рявкнул мужчина, жидкая бороденка которого смотрелась омерзительно. Он глядел на меня. – Живо в дом! И только посмей ослушаться! Пожалеешь!..

7. Визуализация

8. 4. Теперь я сама по себе

Вика

– Не слышала, что тебе сказали?! – вякала Киора, имя которой я узнала из странного видения.

Головная боль сохранялась, но это не помешало мне бросить на неё убийственный взгляд, после которого идиотка прикусила свой чрезмерно длинный язык.

– Пошла! Живо! – зашипела тётка.

Меня испепеляли три пары глаз, от которых веяло нешуточной угрозой, но я так и продолжала упрямо стоять на месте.

Интуитивно чувствовала, что в дом идти нельзя. Меня намеренно хотели заманить туда, где будет меньше наблюдателей.

Видимо, не выдержав моего нежелания подчиняться, жидкобородый, что назвал меня Сансой, гневно скривился, а затем шагнул вперёд.

– Свалилась идиотка на мою голову! – резко схватив меня за запястье, грубо дернул на себя.

Наверное, он думал, что я беспрекословно последую за ним, но не тут-то было.

Стремительно вырвав свою конечность из, должна заметить, слабенького захвата, я сделала шаг назад.

– Что?! – угрожающе прищурился жидкобородый, в своём излишне приталенном костюме напоминая пингвина.

– Папенька! – пискнула Киора. – Выпори её! Санса совсем ополоумела!

Хаотично оглядела свою одежду и длинные серебряные локоны.

«Я? Это правда я?!»

Посильнее ущипнула себя за щёку.

На глазах выступили слезы.

«Это не сон!»

– Что вам от меня надо?!

– Не прикидывайся! – зашипела тётка. – Тебе сказано, иди в…

– Кто вы такие?! – повысила я голос, сжимая пальцы в кулаки.

И вновь, словно отвечая на мои вопросы, отголосками пришли ответы. Я – Санса, а напротив – мои дядя, тётя и двоюродная сестра…

– Дура, да?! – закричала Киора. – Мы – твоя семья! А ты – плебейка, сидящая у нас на шее все эти годы!

– Семья? – прохрипела в ответ, не зная, плакать или смеяться.

Этих людей я видела впервые, и моей семьёй они точно не являлись, но приходились родственниками той девушке, над которой издевались без капли сожаления.

– Санса! – зашипел жидкобородый. – Моё терпение на исходе! Эрнест! – крикнул он.

Из-за ели вышел рослый мужчина, поспешно направляясь в нашу сторону.

– Сейчас ты запоёшь! – довольно оскалилась тётка. – Эрнест! Хватай эту тварь и тащи на задний двор!

– И рот ей заткни чем-нибудь! – подвякивала Киора.

Сердце ускоренно забилось, а в груди появилось предчувствие нешуточной опасности. А затем…