Конечно, экономисты не ограничивают свое участие в выработке политики определением возможности улучшений по Парето. Принципы Парето в чистом виде непригодны для обоснования, например, анализа затрат и результатов или стандартного предпочтения конкурентных рынков. Фактически, развитие самой теории благосостояния за последние 50 лет, в том числе теория «второго лучшего» (theory of the second-best)[171] и критика так называемого принципа компенсации[172] ясно показали отсутствие какой-либо единой, пригодной на все случаи аргументации для этих известных методов и положений (см. с. 171–191 наст. изд.). Однако стратегия отказа выражать свое мнение всякий раз, когда поиск решений, соответствующих принципу Парето в чистом виде, оказывается тщетным, неубедительна. Поскольку нормативные экономисты должны давать оценки экономических процессов и результатов, они не могут избежать этических оценок методов и принципов, на которые они опираются. Можно прибегнуть к обоснованию стандартных политических выводов, исходя из широкого спектра ценностей, например, обосновывать необходимость конкуренции ее ролью и в укреплении личной свободы, и повышении эффективности.[173] Либо можно улучшать известные методы и прийти к иным политическим выводам. Например, можно откорректировать возможное неравенство распределения в неограниченном анализе затрат и результатов.[174] Когда аргументы развиваются подобным образом, неизбежны сомнительные моральные обязательства.

Значительные усилия прикладной экономической теории благосостояния направлены на то, чтобы разложить нормативные проблемы на проблемы, связанные с эффективностью (efficiency), и проблемы, связанные со справедливостью (equity). Эти усилия мотивируются двумя обстоятельствами.[175] Во-первых, экономическая теория дает достаточно четкие и легко воспринимаемые представления об эффективности, в то время как некоторые представления о справедливости туманны и большинство из них никак не пересекается с терминами экономической теории. Во-вторых, ценности, поддерживающие повышение эффективности, представляются менее сомнительными, чем ценности, лежащие в основе возрастания справедливости. Поэтому проблемы эффективности рассматриваются как бесспорные и управляемые, а проблемы справедливости – как сторонние, спорные и не поддающиеся теоретическому решению. Неудивительно поэтому, что стандартная экономическая теория благосостояния концентрирует внимание на эффективности.

Это обстоятельство уже существенным образом требует привлечения этической теории. Какова моральная основа заботы об эффективности? Действительно ли она менее спорна, чем моральные обязательства, лежащие в основе понятия справедливости? Какие посылки используют экономисты, когда расчленяют проблемы экономического благосостояния на вопросы, связанные с эффективностью и справедливостью? Могут ли эти моральные предпосылки быть обоснованы? Подумайте о таком экстремальном примере, как применение анализа затрат и результатов при принятии решения о строительстве атомной электростанции. Как следует учитывать интересы будущих поколений? Применимы ли с моральной точки зрения нормы дисконта и какой величины они могут быть? Каковы надлежащие пути решения вопросов, связанных с громадными неопределенностями отдаленного будущего?[176]

Как сделать экономическую теорию важной для политики. Когда политики и другие лица, не являющиеся экономистами, думают о проблемах благосостояния, они пользуются понятиями, которые не так просто перевести на язык стандартной экономической теории. Администрация Р. Рейгана заявляла об укреплении «страховочной сетки» (safety net). Люди, живущие за чертой бедности, говорят нам о своих