Он тоже переоделся. Сюртук сменился темно-красным халатом, из-под которого выглядывал небрежно распахнутый ворот рубашки - без шейного платка. Тиа сглотнула и попятилась. Увидеть Пса в таком откровенном домашнем наряде оказалось шоком. 

Все это по-настоящему. Все случится сегодня, сейчас. 

- Но несмотря на свое злодейство я принес вам это, - герцог протянул ей флакон из темного стекла. 

- Что это? - спросила Тиа, не спеша забирать подозрительный предмет. 

- Что-то вроде лекарства. Выпейте, и не почувствуете ничего. Вечер пройдет как в тумане. 

Она усмехнулась.

- Хотите облегчить свою совесть? 

Пес пожал плечами.

- Уверяю, моя совесть вполне переживет ваш ненавидящий взгляд. 

Тиа задумчиво взяла флакон. Выпить и вечер растает в тумане. Пусть Пес делает, с бесчувственным телом, чего сам пожелает. А завтра можно будет убедить, что ничего не было. Что было не с ней. 

- Существуют другие средства, - странно, но в голосе Аквиллара ей послышалось сочувствие. - Они вызывают желание.

- Нет! - резко выкрикнула Тиа.

Сгорать от наведенной страсти в объятиях убийцы ее отца? Мужчины, который планирует использовать ее, как племенную кобылу, а потом вышвырнуть из своей жизни? 

Это унизит и испачкает ее так, как никогда не сможет насилие. 

Он кивнул. 

- Так и думал, что вы откажитесь. 

- Вам так было бы легче? - усмехнулась Тиа. 

- В чем-то да. Брать женщину, которая похожа на труп… Я не имел подобного опыта раньше, но уверен, что мне не понравится, - по его губам пробежала злая усмешка. - Но мы здесь не для любовных утех, не так ли? В понятии “супружеский долг” ударение идет на второе слово. А долг редко подразумевает удовольствие. Так что будем страдать вместе. 

Ее пальцы стиснули пузырек так, что костяшки побелел. Несмотря на отвращение и ненависть, которую Тиа чувствовала к своему мужу, было что-то бесконечно унизительное в том, чтобы слышать от Пса, как мало она желанна для него. 

- Спасибо, - холодно ответила Тиа, ставя флакон на тумбочку. - Но это лишнее. Я хочу отвечать за то, что делаю и чувствую. 

Ухмылка пропала с его лица, взгляд стал серьезным и даже сочувствующим. 

- Понимаю… - ей показалось, или в голосе герцога промелькнуло уважение. - Я буду нежным, Тианара. Сделаю все, чтобы вам было не слишком неприятно. 

Она громко выдохнула. 

- Спасибо. 

Сумрак комнаты, тусклый свет ночника. Тиа закрыла глаза.

Пес подошел, неслышно ступая по ковру. Обнял ее сзади - осторожно, но уверенно. Пальцы скользнули вверх от запястья к плечу, оставляя за собой огненную дорожку. Губы спустились к шее, откинули распущенные пряди волос. Тиа напряглась, ожидая поцелуя, но его не было. Только теплое дыхание щекотало обнаженную кожу, ласкало чувствительное место за ухом.

Он стоял сзади и едва касался, словно давал привыкнуть к своему присутствию. Ощущение опасного и мощного мужского тела за спиной волновало, но вместе с тем внушало странное ощущение уверенности, надежности. 

Да, надежности - это Тиа поняла даже с некоторым удивлением. Пес был негодяем, врагом, но врагом по-своему честным. Он с самого начала дал понять, чего ей следует ожидать в этом браке. 

Снова прикосновения - осторожные, вопрошающие. Мужчина дотрагивался до нее, изучая. Так музыкант настраивает новую лютню - гладит струны, чутко вслушиваясь в отзвук. Губы коснулись уха, захватили в плен мочку и по коже вниз побежала стайка сладких мурашек. 

Девушка со всхлипом глотнула воздух, откинула голову назад, отдаваясь этому странному ощущению. Когда Ги целовал, все было иначе. Просто, жадно, бездумно. Не так умело, но виконту и не было нужды раздувать в Тиа страсть. Она сама вспыхивала от одного взгляда, одного якобы случайного касания. Сама набрасывалась на него, стоило им остаться наедине… Такая изысканная любовная игра в исполнении Ги была бы похожа на пытку.