Форсов и не заинтересовался бы таким делом, однако его попросили. Какая-то знакомая погибшей пары сумела выйти на Веру. Она доказывала, что Валентина и Анатолий Шевис не могли покончить с собой ни при каких обстоятельствах. Да, Валентина была неизлечимо больна. Она не рассказывала подробностей, но и не скрывала этот факт. Однако люди, которые хорошо ее знали, не сомневались: она будет бороться. А даже если бы силы начали ее покидать, муж бы ее поддержал, он бы не стал сдаваться вместе с ней!

Впрочем, дети погибших версию с самоубийством все-таки приняли, они как раз на расследовании не настаивали. Матвей допускал, что и неугомонную подругу можно не слушать: она не была по-настоящему близка с супругами Шевис. Но то, что его все-таки отправили проводить проверку, Матвея не раздражало, работа есть работа.

Встретиться с ним согласилась та самая дочь, которая первой заметила неладное – Лина. Именно она теснее всего общалась с родителями в последние годы их жизни, старшие дети обзавелись своими семьями и жили в других городах.

Они должны были пересечься здесь, чтобы Матвей заодно осмотрел дом. И вот теперь Лина опаздывала, то ли случайно, то ли хотела так наказать профайлера, который влез не в свое дело. И снова он не собирался беситься, он ушел вглубь сада, чтобы хоть ненадолго отстраниться от привычного ритма – небольшая медитация, от которой хуже точно не будет.

Довести сеанс до конца ему не удалось, отвлек звонок телефона. На экране высветился номер Таисы, и это было несколько необычно: она получила задание раньше Матвея… Хотя там и задание было простое, возможно, она уже закончила. Так или иначе, трудностей не предвиделось, и если они все-таки появились, ситуация сложнее, чем они предполагали. А если не появились, зачем вообще звонить?

Гадать Матвей не собирался, он просто принял вызов.

– Слушаю.

– Привет, это я… Ты ведь сейчас, вроде бы, не занят? Вера говорила, что тебе не подобрали задание…

Три странности сразу. Первое – она представилась, хотя ей наверняка известно, что номер у него сохранен. Второе – Таиса многословна, почему-то не переходит сразу к сути. Третье – голос звучит отвлеченно, пусть и не испуганно. Похоже, даже в момент разговора с Матвеем размышляет Таиса о чем-то другом.

Матвей как раз светские беседы вести не собирался:

– Что случилось?

– Так ты в городе или нет? Я думала: может, заеду…

– Я не в городе, сегодня получил задание, но, как видишь, я на связи.

– Да тут не срочно… Не хочу тебя отвлекать, это вообще не по работе, так, кое о чем личном посоветоваться хотела… Не важно, извини, что побеспокоила…

Такой расклад Матвея не устраивал, настороженность уже кольнула и отпускать не собиралась. Он готов был настаивать на продолжении разговора, но тут на дорожке появилась Лина Шевис, махавшая ему с таким усердием, будто они сейчас находились на восточном базаре и рисковали потерять друг друга в толпе.

Поэтому разговор с Таисой все-таки пришлось свернуть, и ее голос затих, а беспокойство, принесенное им, осталось. Это не означало, что Матвей готов был метаться, он умел отстраняться от собственных проблем и сосредотачиваться только на работе. Пока все шло к тому, что с делом Шевисов удастся покончить быстро, тогда можно и Таисой заняться.

Лина оказалась невысокой, полной, хоть и не страдающей от явного лишнего веса. Ей эта полнота даже шла – в сочетании с круглыми голубыми глазами и заплетенными в косу русыми волосами она создавала образ классической русской красавицы прошлых лет. Хотя рядом с Матвеем из-за разницы в росте Лина казалась ребенком, и он уже смирился с тем, что после долгого разговора с такой собеседницей боль в шее вряд ли отступит до конца дня.