Я невольно обхватила руками плечи, чувствуя себя неуютно под долгим, изучающим взором. От незнакомца ключом била странная энергия, обволакивающая невидимыми путами и требующая подчиниться его воле.

Сверлил своими гипнотическими глазами, будто видел меня насквозь, до самых потаённых мыслей!

Тело само собой подалось вперёд, и я едва не перевалилась через подоконник, как вдруг услышала громкий треск сороки:

– Какая радость, мистер Харт! Владелица нашлась!

Вздрогнув, я будто очнулась и растерянно покосилась на Изабеллу, что прыгала по подоконнику, возбуждённо размахивая крыльями:

– Цветочки спасены! Родимые! Глэдис, наверное, пляшет на небе от радости, глядя на нас! Ой, что это я! Позвольте представить вашу соседку, Камелию… эээ… – сорока замолкла на полуслове, указывая на меня крылом.

Что-то внутри меня дрогнуло.

Мистер Харт?

Постойте-ка…

Это что же получается – передо мной вовсе не Артём?

– Камелия Садовая, – процедила я сквозь зубы, чувствуя, как краска пошла второй волной на щёки.

За спиной послышалось приглушённое хихиканье мухоловки, явно оценившей комичность моей фамилии.

– Если вы собираетесь смеяться, то я… – начала я запальчиво, но осеклась.

Мужчина не смеялся. Его лицо оставалось непроницаемым, а в глазах застыл морозный холод.

– Твои чары на меня не действуют, – отчеканил он, чётко выговаривая каждое слово. – Уезжай. Иначе пожалеешь.

Развернувшись на месте, он широким шагом направился к небольшому двухэтажному зданию из белого камня с бордовой черепичной крышей и узким кованым балкончиком. Тёмно-зелёные рамы окон печально поблескивали в лучах дневного солнца, а в кадке у крыльца доживал свои дни потрёпанный жизнью фикус.

Я проводила его ошарашенным взглядом, чувствуя, как внутри всё переворачивается и скручивается в тугой узел.

Только что он рассматривал меня как диковинную бабочку под микроскопом, а теперь…

Мотнув головой, будто стряхивая непрошенные мысли, я тихо поинтересовалась у сороки:

– Кто он такой?

Изабелла, воровато оглянувшись по сторонам, понизила голос до заговорщического шепота:

– Это бывший глава королевской стражи, мистер Райзен Харт. Великой души мужчина, герой последней войны! – В её глазах-бусинках появился благоговейный блеск. – Можно сказать, национальное достояние. Месяц назад вдруг подал в отставку, перебрался сюда, в Рэйнград. Живёт тихо, не пьёт, женщин не водит… – Она снова огляделась. – Но вот что я скажу – к нему частенько приезжают из дворца. Видать, король всё же надеется вернуть его обратно.

Я слушала с неподдельным интересом, машинально накручивая прядь волос на палец. История звучала интригующе, но всё же не могла перевесить моего возмущения поведением наглеца.

Поджав губы, я расправила кофту и скрестила руки на груди:

– Герой не герой, а манеры-то где? Мог бы для начала поздороваться, представиться как положено! – сделав паузу, я покачала головой, чувствуя, как щёки заливает румянец. – Будто я ему на ногу в общественном транспорте наступила или стянула из-под носа последнюю буханку хлеба в магазине!

– А что такое магазин? – пискнула любопытная ромашка с подоконника, поворачиваясь к угрюмому кактусу.

– Почём мне знать? – проворчал тот, топорща иголки. – Вон, у неё спрашивай!

Сорока, закатив глаза, взмахнула крылом, указывая на деревянную лестницу с узкими ступеньками в дальнем углу:

– Мистер Харт в одном абсолютно прав. В таком наряде тебе лучше на людях не показываться. Городок маленький, жители любопытные, языки во рту не удержать. Поднимись наверх, поищи в шкафу какое-нибудь платье. Может, от Глэдис что-нибудь осталось.