Толпа мгновенно растаяла, подобно утреннему туману. Я всё ещё дрожала, не веря своему спасению.

Поверить не могу, что Райзен, ещё утром испытывающий ко мне неприязнь, теперь грудью встал на мою защиту!

Осторожно шагнув вперёд, я тихо спросила:

– Мистер Харт, спасибо вам огромное! Если бы не вы… Скажите, как я могу вас отблагодарить?

Райзен, решивший, что дело в шляпе и можно не стоять посреди улицы, уже повернулся ко мне спиной. Однако едва он услышал мой вопрос, как внезапно замер на полушаге.

Поспешив за ним, я не успела затормозить и едва не врезалась в широкую спину соседа. Выставленные вперёд ладони предательски скользнули по стальным мышцам, прикрытым тканью рубашки.

Твёрдые как камень и горячие, как будто у него подскочила температура. Ой, что это я…

– Извините! – я торопливо отдёрнула руки, поражённая тем, как непривычно волнующе ощущалось это случайное прикосновение. Кончики пальцев всё ещё ощущали жар и слегка пульсировали, будто я ненароком обожглась о кипящий чайник.

Несколько долгих секунд мистер Харт стоял неподвижно, напряжённый как струна, а затем медленно обернулся. Мужественное лицо казалось мрачнее грозовой тучи, зато серебристо-серые глаза сверкали как два алмаза.

Божечки, я опять что-то сделала не так?

– Да, Камелия, – процедил он сквозь стиснутые зубы, и аккуратные крылья носа затрепетали, с шумом втягивая воздух, – есть отличный способ сказать мне спасибо. Старайся поменьше мозолить мне глаза и не мешай. Ты здесь сутки, и я уже от тебя устал.

Не дожидаясь ответа, он торопливо зашагал к своему дому и хлопнул дверью так, что на коврик упало несколько кусочков штукатурки, рассыпаясь в мелкую пыль. А я почувствовала, как предательски задрожала нижняя губа.

– Уж простите, но три месяца вам придётся меня потерпеть! – крикнула я вслед, обращаясь не столько к Райзену, сколько ко всем моим соседям.

“Только не реви, – мысленно приказала себе, сжимая кулаки и стараясь не моргать. – Вместо тысячи слов, обещаний и извинений лучше докажу на практике свои хорошие намерения. Да, так и сделаю!”

Решительно задрав подбородок, я вернулась к двери и принялась оттирать следы от яблока и помидора.

Мокрая тряпка скользила по деревянной поверхности, смывая липкие пятна и слегка впитавшийся сок. Я старательно отскребала каждый след, поднимаясь на цыпочки, чтобы дотянуться до самого верха двери и витрины.

Особенно долго пришлось возиться с вывеской "Волшебство цветов и трав" – большие выпуклые буквы требовали излишней осторожности, чтобы не повредить краску.

Закончив с вывеской, я взялась за швабру и принялась намывать каменную брусчатку перед лавкой, пока она не заблестела, отражая солнечные лучи. С непривычки мышцы ломило, а если учесть, что я и вчера работала с утра до поздней ночи, то тело отчаянно просило передышку.

Уставшая, но довольная результатом, я вернулась в зал, где меня встретил тихий шёпот цветов. Чайные розы перешёптывались с ромашечкой и фиалкой, активно жестикулируя листьями и лепестками.

– Вот ведь сороки, – привычно ворчал кактус, – одной вам не хватает, да?

– Я вообще незаменимая, – парировала Изабелла, восседавшая на подоконнике. – Украшение рода Лучезарных, между прочим. Отличная работа, Мелечка, будь добра, напои цветы, а я пока раздобуду нам обед.

– Только без воровства! – я погрозила птице пальцем, прижимая другую руку к груди. – Пожалуйста! Я и так каким-то образом умудрилась настроить против себя всех соседей.

Изабелла закатила глаза так выразительно, что я невольно улыбнулась.