Высокая дородная дама в шляпке с аляповатыми искусственными фруктами выступила вперёд, угрожающе потрясая зонтиком:

– Не юли, голубушка! Мы прекрасно помним, как ты трепала нервы нашей Глэдис!

– И мою сдобу с прилавка воровала! – подхватил краснолицый мужчина в переднике пекаря.

– А моя кошка? – выкрикнул сутулый старик, потрясая клюкой. – После того как я сделал тебе замечание, она пропала! И я так и не нашёл мою Кики!

Я испуганно заозиралась по сторонам, вжимаясь спиной в дверь так сильно, словно хотела просочиться сквозь неё подобно призраку. Пальцы нервно сминали подол испорченного платья, а в горле застрял предательский ком.

Они коллективно сошли с ума?

Хотя мистер Харт сам признал, что перепутал меня с другой Камелией. Неужели в этом мире существовала моя злобная близняшка?

Времени на раздумья не осталось. Толпа надвигалась не быстро, но неумолимо – десятки суровых лиц, искажённых гневом и жаждой мести. В глазах защипало от подступающих слёз, и я уже открыла рот, чтобы позвать на помощь, когда позади разъярённых соседей раздался громкий хлопок двери.

– Немедленно прекратите этот балаган! – прогремел холодный властный голос мистера Харта, от которого толпа застыла на местах.

Воспользовавшись заминкой, я жалобно взглянула на Райзена, умоляюще прижав руки к груди:

– Мистер Харт, пожалуйста, объясните им! Они с кем-то меня перепутали! Я здесь новенькая, только-только приехала!

Повернувшись к соседям, я дрожащим от волнения голосом продолжила:

– Вы же знаете, что войти в лавку может лишь преемница Глэдис, та, кто прибыла с исключительно благими намерениями! Я здесь со вчерашнего дня, и, как видите, цветы меня приняли! – мой голос окреп, когда я заметила, что некоторые лица в толпе стали менее враждебными. – Поверьте мне! Я не успела выйти к вам вчера, чтобы познакомиться, потому что приводила в порядок жилую часть, а сегодня…

Но мои слова потонули в нарастающем гуле голосов. Соседи возбуждённо переговаривались между собой, их голоса становились всё громче:

– Ничего себе! Лавка, наконец-то, заработает?

– Врёт, как дышит!

– Да я бы не сказал, что она притворяется.

– Вы серьёзно ей верите? Камелия всегда умела втереться в доверие! Волчица в овечьей шкуре, значит, всё-таки нашла способ прибрать к рукам наследство?

– А я говорила, что тут что-то нечисто!

– Да как она посмела…

Правду говорят, что нет ничего хуже разгневанной толпы. В данном случае за толпу успешно сходило полтора десятка соседей на одну безвредную меня.

И что мне делать?

Спрятаться в лавке?

Так а если начнут бросать новые яблоки или, что ещё хуже, возьмутся за камни и побьют все стёкла?

Растерянная, напуганная, я затравленно переводила взгляд с одного враждебного лица на другое. Как внезапно соседи торопливо расступились перед Райзеном, как волны перед носом корабля. Мистер Харт неспешно прошёл по импровизированному проходу, встав между мной и разгневанными соседями. Нарочито неторопливо размял шею до лёгкого хруста и расправил без того широкие плечи.

– Вы совсем страх потеряли? – его стальной голос прорезал возмущённый гомон. – Забыли, кто теперь живёт с вами по соседству? Решили устроить самосуд без доказательств?

Соседи недовольно заворчали, но спорить с мистером Хартом никто не осмелился. Оставаясь за его спиной, я затаила дыхание и прикусила губу от напряжения. А Райзен продолжал давить:

– Напомнить вам законы Адалории? Как добудете доказательства, что эта девушка причинила вам ущерб – приходите. В городскую стражу! – он повысил голос. – А не устраивайте здесь детский сад. Взрослые люди… Свободны!