Вечером к ней пришла служанка. Та самая девушка, которую к ней отправляли каждый раз с подносом еды и напитками.

Лидия только что вышла из ванны, она была в большом белом халате, с мокрыми волосами, с которых на пол стекала вода.

Девушка указала ей на платье, потом на ящик с косметикой на столе.

– Я помогу вам собраться к ужину.

– Мы что – ужинаем с президентом? К чему это все?

Девушка улыбнулась.

– Вроде того.

Этот Кэррол Локвуд, должно быть, чрезвычайно высокого мнения о себе.

Лидия вздохнула.

– Я не надену это. Я не ношу такие платья.

– Я бы советовала вам прекратить сопротивляться, мисс.

Это прозвучало как проявление заботы, но Лидия почему-то разозлилась. В этом доме был хоть один человек на ее стороне?

Она начала промакивать волосы полотенцем, когда дверь с грохотом распахнулась и в комнату вошла Элизабет!

– Пошла вон! – сказала она служанке. – Этой девочкой я займусь сама.

Служанка в ту же секунду выбежала за дверь, как будто ее угрожают убить. Хотя, имея какое-то представление о Локвудах, Лидия бы не удивилась.

– Элизабет, – произнесла она, здороваясь. Почему-то захотелось, как в исторической мелодраме, склонить голову в знак почтения.

Лидия тут же выбросила эту мысль из головы, решив, что она начинает бредить из-за всего происходящего с ней сумасшествия.

Девушка подошла к ней ближе, убрала пряди ее волос с лица.

– Пожалуйста, милая, зови меня Лиз. Мы не в семнадцатом веке.

– Я не надену это платье, Лиз. Я не ношу такое.

– Ты ведь даже не представляешь, какая ты хорошенькая, да?

Лиз улыбалась, и было в ее улыбке что-то магическое. Ровные белоснежные зубы сияли, а руки ее были такими горячими, что можно было обжечься.

А еще – Элизабет выглядела просто невероятно. Стройная, с красивой пышной грудью и волосами цвета платины, в обтягивающем платье выше колен, она вся горела сексуальностью и женской энергией, до которой Лидии было, как до луны пешком.

– Не сопротивляйся, – она усадила Лидию на стул перед зеркалом и взяла в руки расческу. – Твой дружок будет в восторге от тебя, я обещаю.

Казалось бы, как вообще можно думать о таком в подобной ситуации? Но она представила, как выходит к Чарли в наряде, каких никогда не носила, с укладкой и макияжем, и как он смотрит на нее впервые за долгое время…

А еще – как смотрит Вэл.

И Кэррол.

Эта связь делала что-то невероятное. Она заставляла Лидию испытывать чувства к людям, которых она презирала. Думать о них было отвратительно, но она думала, и все это взрывало ей мозг.

– Ладно, – она кивнула, глядя на свое бледное лицо в отражении.

Лиз улыбнулась ей, и улыбка эта сделала ее похожей на совсем еще юную девочку.

Лидия подумала, что было бы неплохо узнать, где их родители, но в ее волосы уже вцепились, и все мысли вылетели из ее головы.

Чарли чувствовал себя странно.

Его больше не разрывало на части от внутренней боли, как сутки назад. Когда он сидел в подвале, и у него болела каждая клетка тела, каждая косточка, как будто от него оторвали конечность, и рана все никак не хотела заживать.

А теперь он этого не чувствовал. С тех пор, как услышал сердцебиение Лидии, как увидел ее в окне, с тех пор, как ему рассказали все…

Он больше не был один. И больше не нужно было прятаться от своих чувств. Теперь, когда его истинная принадлежит его вожаку, они вместе смогут защитить ее. Кэррол и Вэл не допустят, чтобы с Лидией что-то случилось. Она в безопасности.

Это было такое новое, странное чувство. Чарли всю жизнь жил в страхе, что его родные будут страдать из-за него. Еще в детстве ему сказали, что на нем проклятье, и он поверил. А потом не стало его семьи. Не стало при таких обстоятельствах, что Чарли винил себя, и будет винить всю жизнь.