– Помолчи, а? – рявкнула я, забыв про тишину. – И ящериц своих угомони!

– Эйрин? – прокряхтел Раннел, вжимая голову в плечи. – Эйрин Нордан? Точно?

Похоже, до него дошло, кого он принял за подавальщицу. Кое-как отлепился от стены и резво согнулся в поклоне. “Мышиный” молча попятился к выходу, но на его пути встал наследник Дрэйгенского престола.

Черноволосый фыркнул, выражая своё презрение к правящему роду Нордгарда и неторопливо пошёл на выход, надвигаясь прямо на серебристого дракона.

Кеннет не повёл и бровью.

Снисходительно глянул на наглеца и вполголоса что-то сказал на драконьем.

От рыка Дастина задрожали стены и завибрировал пол. Будучи за стойкой, я не видела его лица, но могла поклясться, что он безумно, чертовски зол!

Медленно развернулся и, как безвольная марионетка отвесил мне поклон.

– Приношу извинения за дерзость, леди Нордан, – в облике черноволосого не было ни капли раскаяния.

Лишь убийственное презрение.

Я с трудом сглотнула ком в горле, чувствуя, как по спине пробежал колючий холодок. Несмотря на предрассветный час, атмосфера в таверне накалилась до предела, казалось, ещё мгновение – и воздух вспыхнет от напряжения.

“Будь благоразумна, Эйра. Знаю, в твоём сердце живёт огонь, но разум должен быть холодным. Слушайся старшего брата и не посрами род Нордан,” – напутствовал дядя, заменивший мне отца.

Я обещала не доставлять Арвину хлопот. Видела же, каких усилий стоило Его Величеству отпустить меня учиться в Дрэйген.

– Извинения принимаются, – вынуждена была ответить, стараясь сохранять спокойствие. – Надеюсь, подобное больше не повторится.

Дастин выпрямился, и его глаза полыхнули неестественным огнём. Вертикальные зрачки сузились до размера иголки.

Кеннет заступил вперёд, оказавшись между нами. В голосе не осталось ни капли веселья, зато ясно звенела сталь:

– Свободны все трое. Имейте в виду, следующий раз будет последним.

Черноволосый дёрнулся, словно от удара, и с видимым усилием отвёл взгляд. Чувственные губы искривились в болезненной усмешке.

– Как прикажете, Ваше Высочество, – процедил он сквозь зубы и, резко развернувшись, направился к выходу.

Раннел на пару с “Мышиным” двинулись за ним и вышли из таверны, громко хлопнув дверью.

Остались только мы вдвоём.

Я застыла, не в силах пошевелиться, глядя в глаза Кеннету Уорду. Те самые глаза цвета чистейшего, искрящегося серебра, которые когда-то заставляли моё сердце биться чаще.

Сейчас он смотрел на меня с той же беззаботной улыбкой, что и раньше, словно ничего не изменилось.

Но изменилось всё.

Мои пальцы непроизвольно сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Я чувствовала, как краска приливает к щекам – не от смущения, как бывало раньше, а от гнева и обиды, которые я так долго пыталась похоронить.

И зачем мы только отправились в академию на день раньше! Так бы пересидели непогоду во дворце и не застряли бы в приграничном гостином дворе, ожидая, пока закончится сильнейшая за десятилетие метель.

А король Дрэйгена в знак признательности отправил нам в помощь отряд драконов.

– Эйрин! Малышка Эйра, какая встреча! – воскликнул Кеннет, широко улыбаясь. – Сколько лет, сколько зим! Ты совсем не изменилась! Всё та же несносная вредина!

Его голос, когда-то такой желанный, теперь царапал слух.

Я повела плечами, пытаясь подавить нахлынувшие воспоминания: запись в дневнике с признанием в любви, а после вырванный лист с этим самым признанием в его руках.

И долгий, рвущий душу в клочья, смех.

– Мы повзрослели, Ваше Высочество, – выдавила я сквозь сжатые зубы, склонив голову в формальном поклоне. – Не стоит выдавать желаемое за правду.