Но мое проникновение внутрь тишины не нарушило. Все мои друзья спали, не ведая никакой опасности, а периметр все еще принимал меня за свою. Я неуверенно прошла по глушащей мои шаги ковровой дорожке, а когда оказалась у лестницы, не покрытой тканью, сбросила туфли, чтобы не стучать каблуками по дереву, и побежала дальше босиком, ощущая стопами мелкий острый песок.

Удивительно, но ступени совсем не скрипели, хотя я точно помнила, что раньше половицы стонали под нагрузкой. Их починили именно сейчас? Или мне удалось каким-то чудом не наступить на них?

На втором этаже я замерла, оглядываясь. Высокое торцевое окно, выходящее в ночной сад, мерцало в темноте отдаленным светом восстанавливающей сферы. Глаза совсем привыкли к мраку, так что я могла видеть тонкие нити сигнальных заклинаний на ручках дверей и у порогов, едва заметные в дрожании воздуха плетения тишины и даже темные пятнышки на дубовом паркете, оставленные Теа на память о том, как новичок случайно чуть не спалил все крыло, заигравшись с искрами без присмотра наставника.

Скрип потревоженной ветром ставни на миг выбил из меня дух. Сердце колотилось где-то в горле, пока я, как грабитель, на цыпочках кралась по такому родному коридору к комнате Эльки. У самой двери я замерла, не решаясь.

«Она – моя подруга. Она примет меня, несмотря ни на что. Уж точно скажет, кто сейчас вместо меня открывает сферу, когда я ей все объясню».

С этими мыслями я тихо постучала. Мне никто не ответил. Оглядываясь, я постучала громче – три раза, как обычно делала, - и стала прислушиваться. В комнате раздалось шебуршение, но двери так никто и не открыл. На меня накатило полутрансовое состояние, как случалось, когда я была сильно взволнована или измотана. Ощущая это давление в ушах, вглядываясь в почти незаметное искажение света перед глазами, слыша звук живых субстанций, я обычно бросалась в сад – и травы успокаивали меня. Но сейчас решила переждать, прислонившись к косяку и правильно дыша, задерживаясь на выдохе и вдохе.

За дверью находилось три человека. Я была уверена. Их сердца гнали по жилам кровь, тела испускали тончайшую вибрацию, куда более сильную, чем травы или деревья.

Ошарашенная, я вскинулась – и вибрация пропала.

-Сааахиасааха, - прошептала я, снимая с двери Эльки полог тишины, которым она глушила звуки, когда ложилась спать.

-Это она, - тут же раздался изнутри мужской голос. – Готовы?

И я бросилась бежать. Это было звериным чутьем и звериным же порывом – единственно возможным, еще до того, как я что-то успела осознать.

Дверь за мной распахнулась. Не оглядываясь, я неслась по коридору под выкрики заговоров, плодя за собой невидимые и нестойкие, но сдерживающие простые силки воздушные стены. Заклятия прорезали мою защиту как масло, но в меня почему-то не попадали: только слышала свист рядом, замечала вспышки, как зажигались и гасли сполохи.

«Они меня не видят», - твердила я как мантру, пока сгенерированный Асвартом огненный пласт не прижал меня к полу сверху.

Так я и застыла, как комар в янтаре, с одной ногой на лестнице, а второй вывернутой в движении. Горячий липкий воздух облепил меня, и когда это произошло, начал, пульсируя, окрашиваться цветом, всем показывая, где я.

Больно почему-то не было, только жарко, как в дымящейся ванне. Я рвалась, но шансов покинуть западню у меня было не больше, чем у насекомого покинуть вязкую смолу. Даже головы повернуть не могла, чтобы посмотреть, кто за мной идет, только ждала, беспомощная, не имея возможности даже вдохнуть.

-Поймали, - хмыкнул за моей спиной Асварт.