Он упивается моментом. Добыча сама приползла к нему в руки. Вижу, как трепещут его ноздри, как вампир с упоением втягивает запах моего отчаяния. Волчица внутри меня прячется, забивается в дальний угол и скулит.

– Я сделаю все, – запинаюсь, глотаю слезы отчаяния, – Даже больше…

Точнее, он сам возьмет все, заставит расплачиваться до конца моих дней. Но это не имеет значения, только бы согласился. Ведь понимаю, что по факту, он спокойно может проигнорировать просьбу. Я итак в его руках, уже должна. Наказание за побег – отказ. Подобного поворот ожидаем и страшнее всего для меня.

– Больше? – вгибает бровь, в голосе появляются томные нотки.

– Да, больше… все что потребуется, – горю в огне своего стыда. – Помогу тебе выбраться, дам свою кровь, выполню другие пожелания… Сальвадор, просто помоги моей племяннице, – ненавижу себя за униженно-молящий тон.

 Но не время думать о себе. Не имею права показывать характер, гордость, на кону стоит слишком многое. Жизни близких зажаты между пальцами князя. Смотрю на его руку, вздрагиваю, словно в подтверждение моих мыслей кольцо на его пальце будто оживает, от него исходят огненные нити и опутывают руку вампира, создают причудливый узор на его запястье. И в этих переплетениях мне мерещатся тысячи судеб. Мотаю головой, прогоняю видение. Или это не иллюзия? Лучше об этом не думать, иначе страх поглотит меня полностью.

– Думаешь, меня интересует твое фригидное тело? – взгляд князя прожигает насквозь.

– Уверена, – облизываю губы, смотрю в черную бездну глаз.

Тут лукавлю. Но если он так долго возится со мной, следовательно, что-то его зацепило. Хотя, возможно, сексуального подтекста и нет. А вампирам вообще нужен секс? Сомневаюсь, он же мертв.

Нет выбора. Я сама себя продаю. Предлагаю все, что могу дать. И почему-то мне дико не от самого факта, а от странных ощущений внутри. Не испытываю омерзения от мысли о его касаниях, наоборот, какой-то странный, порочный интерес.

– Что-то слабо ты себя продаешь, – усмехается. В точку попадает, будто в мысли пробирается.

В его взгляде нет желания. Нет чисто мужской заинтересованности. Той похоти, что исходила от самцов. А уж вниманием противоположного пола я никогда не была обделена. Мне бы радоваться, что никто не покушается на мое лишенное чувствительности тело, а во мне растет странная и непонятная обида. Мысли идут вразрез с эмоциями. Логика дает сбой. С ним все летит кувырком.

– Я просто прошу помочь, Сальвадор. Ты прекрасно знаешь, что в подобных вещах я не сильна. И ты прав, мое тело действительно фригидное. Тебе известны причины. Так что если ожидаешь от меня развязного, соблазнительного поведения – это будет лицемерием, – говорю как есть, юлить нет смысла.

На долю секунды он меняется в лице. Странно дергается. Но в следующий миг, эмоции исчезают, словно и не было ничего.

– Тут моя оплошность. Не имели права они к тебе прикасаться. Ненавижу, когда портят мою собственность, – последнее слово полосует по живому.

Он уже давно считает меня своей вещью, персональным атрибутом. И ведь даже не могу возразить. Связана по рукам и ногам, и невидимые путы куда прочнее железных цепей.

– Спасибо, что помог их наказать, – в этот момент ощущаю едва заметный тепловой луч, что метнулся от меня к нему и обратно. Странная связь, что пугает и будоражит, вызывает непонятные и довольно приятные ощущения. – Не откажи и в этот раз, Сальвадор, – пользуюсь моментом мимолетного потепления.

Неожиданно для самой себя хватаю вампира за руку. Переплетаю наши пальцы и пристально смотрю в его глаза, улавливаю, как светлеет тьма, как уходит чернота, радужка отливает золотом.