Алистер улыбнулся, и улыбка его была теплой и чуть насмешливой. Он провел пальцем по всей ее руке, и от этого прикосновения по ее телу побежали мурашки.

– Может быть, вы лучше дотронетесь до меня, вместо того чтобы обнимать себя?

Эта мысль показалась ей чрезвычайно соблазнительной.

– Где?

– Где угодно.

Джесс громко выдохнула, подняла руку и накрыла ладонью его щеку. И тотчас же почувствовала уже отросшую с утра довольно грубую щетину. Но ей это было приятно. Джессика почувствовала, как по всему ее телу разлилось нежное тепло.

Его улыбка померкла, и она ощутила опасное напряжение во всем его теле.

Джесс порывисто отпрянула и убрала руку.

– Откровенно говоря, я не знаю, как достойно вести себя в подобных обстоятельствах.

Он глубоко вздохнул, потянул ее за руку и вернул на прежнее место.

– Любовные интриги тем и хороши, что люди ведут себя недостойно.

– Но не романтично, – возразила она. – Я попыталась дотронуться до вас только с одной мыслью: получить физическое удовлетворение.

Алистер перекатился на спину и расхохотался. Он продолжал смеяться до тех пор, пока она не заняла такую же позу, какая у него была прежде – на боку. Его веселье оказалось заразительным. Она смотрела на него с улыбкой.

В глазах его все еще плясали смешинки, а уголки их были прищурены.

– Это самое неромантическое высказывание, какое я только слышал в жизни.

Джессика почувствовала себя глупо, но готова была принять свою глупость и примириться с ней. Приятно было видеть поощрение ее желания быть самой собой.

Алистер потянулся к ней и так же накрыл ладонью ее щеку, как прежде сделала она. Нежность этого прикосновения неожиданно привела ее в восторг.

– Вам это нравится? – спросил он.

– Очень приятно.

– Я так и подумал, когда вы так нежно дотронулись до меня. Почему бы нам не делать того, что нам кажется естественным?

Джесс облизнула губы, потом потянулась поцеловать его. И заметила по его взгляду, что он догадался о ее намерении. И снова замер и лежал очень тихо. Будто наблюдал и ждал чего-то. Он предоставил ей право проявлять инициативу, но когда их губы слились, он взял это на себя: обхватил рукой ее затылок, заставив ее голову принять удобное для него положение, его губы раскрылись навстречу ее поцелую с едва сдерживаемой страстью.

Джессика громко вздохнула и упала на него, потеряв единственную опору – свою руку.

Его губы были твердыми, но нежными, а опытность в любовных делах очевидна, хоть он и сдерживал себя. В то время как в поцелуях Тарли была почтительность, в поцелуях Алистера сквозила плотская страсть. В том, как он пробовал ее на вкус, было что-то порочное. Последовали нетерпеливые стоны, и внезапно ее охватила лихорадка, а нежные прикосновения его губ сводили ее с ума и заставляли жаждать большей близости.

Джесс повернула голову, чтобы перевести дух и глотнуть воздуха. Нежное нажатие кончиков его пальцев было достаточно невинным, но оно вызвало у нее ощущение, будто его рука пробежала вдоль ее спины и оказалась между ног.

– Алистер…

Его имя слетело с ее уст без всякого труда и напряжения с удивительной легкостью.

Его реакция оказалась мгновенной и неожиданной, он перекатился по постели, и она оказалась лежащей на спине, а он навис над ней. Он снова завладел ее ртом, а его рука тем временем пробежала по ее телу, погладила талию и остановилась на бедре. Он сжал ее бедро, не причиняя боли, но сумев показать свое желание. Это прикосновение возбудило ее еще больше, позволив почувствовать себя женственной и соблазнительной.

Ее руки взлетели к его волосам и зарылись в густых локонах, взъерошили их, потянули к себе, давая ему знак, что и она тоже полна страсти. Медленные и глубокие движения его языка, проникшего в рот, так отвечали ее тайным желаниям и мечтам о том, что могло произойти между ними, что она почувствовала влагу и жар между ног, а ее чувствительная нежная плоть набухла и запульсировала.