— Угу, - киваю я, хотя ее попытка меня успокоить никак не влияет на раны, которые я только что нанесла себе в акте безжалостного самобичевания.

— Серьезно, Ви, - подхватывает Ира и несильно таранит меня плечом, - у них, скорее всего, свои семейные разборки, а ты просто попала под каток. Да плюнуть и растереть на его слова.

Я снова послушно киваю.

Но легче не становится - ни когда приезжаю домой, ни потом, когда я, завернувшись в халат, заглядываю на кухню, чтобы сварить кофе. Все вокруг, буквально каждая деталь, стоящая огромных денег, словно тычет в меня невидимыми пальцами и стыдит: «Эй, девочка, ну и как оно - быть содержанкой у богатого мужчины?»

Кофемашину в итоге так и не включаю - рука не поднимается нажать кнопку. Как будто вместо кофе в красивую белую чашку из костяного фарфора польется сточная вода.

Я набираю маму - время еще не позднее, начало десятого. Впереди выходные, а мы уже очень давно не проводили время вместе. После последнего разговора наше так и вовсе свелось к обмену сухими сообщениями в духе: «Как дела - я в порядке». Я и раньше чувствовала вину за то, что была с ней неоправданно резкой, повысила голос, хотя могла спокойно все объяснить, но сегодняшний вечер словно решил разом ударить по всем фронтам. Да еще и трубку она берет только после третьей попытки дозвониться.

— Эвелина? У тебя все в порядке? - спрашивает почему-то с тревогой, хотя после того, как она не ответила на первых два звонка, я начала себя накручивать как профессиональная истеричка.

— Да, все хорошо. Ты долго не отвечала. Я беспокоилась.

— У меня консервация тут.

Я бросаю взгляд на часы. Вспоминаю, что сезон закруток в самом разгаре.

— Мам, поздно уже. - Хотя, когда она меня слушалась? Каждый год одно и то же. - «Я посмотрю, как ты зимой будешь эти банки открывать!» - повторяю за ней слово в слово, и мы обе смеемся.

— Варенье в прошлом году, между прочим, ты все и вытаскала!

— Изо всех сил освобождала тебе тару к новому сезону. - Я забираюсь на кухонный диван прямо с ногами, скрещиваю пятки по-турецки и мысленно с облегчением выдыхаю. - Мам, сейчас правда все можно в магазине купить, не надо консервировать как в голодный год.

Перед глазами так и стоит этот вид - батарея банок, тазики с фруктами и овощами, огромные лохани с кипятком, клубы пара как в финской бане. Никогда не понимала, как во всем этом можно вообще шевелиться, не говоря уже о том, чтобы энергично крутить крышки - у меня голова начинала кружиться от пяти секунд пребывания там.

— Магазинское - это которое с разными «ешками» и красителями?

— Сейчас есть и очень натуральные составы, даже для диабетиков.

— И ценники на все это - будь здоров. Хотя, конечно, что я тут…

Нетрудно догадаться, что скрывается за этой паузой - мой новый богатый статус, который дает мне богатый возрастной мужчина. И которого моя мать почему-то на дух не переносит.

— Мам, завтра суббота - давай за город съездим? - Чтобы мы снова не поругались, перевожу разговор на безопасную тему. - Никуда твои банки не денутся.

У нас за городом «барская усадьба» - это мы так в шутку называем маленький дом на участке, на котором у нас несколько десятков плодовых деревьев. Отчим очень старался, выкупал какие-то редкие сорта яблок и вишен, какой-то странный фрукт даже высадил - смесь агруса и сливы, или типа того. Но весь урожай успевали обнести еще до того, как он вызревал. На моей памяти наш самый большой улов оттуда случился по чистой случайности - несколько недель шли сильные ливни, но мы с Константином Павловичем, вооружившись великами, все-таки решили рвануть и посмотреть, как поживает тот самый редкий зверь. Собрали аж целую корзину - пару кило на самом деле. Но было вкусно.