Воспоминания обрывками возвращались, а я вспомнил голос Элеоноры. Он прозвучал, словно свет во тьме. Я узнал его сердцем.

"Я могу его видеть?" – слышал я ее голос, цепляясь за него всей душой, чтобы выбраться из мрака отчаяния.

"Да, да, конечно! Только он сильно ранен. Мы не знаем, почему он не может восстановиться. Прошла уже неделя… И для дракона это не свойственно!" – озадаченный голос лекарей доносился из-за двери. – "Он просил не говорить родным. Только вам!"

Сердце ждало встречи. Я хотел сжать ее руку, обнять ее.

В этот момент она была нужна мне, как единственная надежда, как луч света среди кромешной тьмы. Я знал, что выжил ради этого. Ради этой встречи. Ради того, чтобы снова обнять ее, вдохнуть запах ее волос, почувствовать тепло ее кожи и сердца.

Шелест ее юбки и скрип двери нарушили тишину палаты. Запах ее духов разбудил во мне желание жить. Я вспоминал те счастливые времена – когда она смотрела на меня с нежностью, когда наши руки соприкасались, и я чувствовал тепло её сердца. Я был уверен, что любовь – это всё, что мне нужно. Что ее любовь способна творить чудеса. Мне хотелось обнять ее, прижать к сердцу, замереть, чтобы понять – мне есть ради кого жить. Как в старые добрые времена, когда я был уверен, что ничего не разрушит наше счастье. Что любовь, что связывала нас, непобедима, что вместе мы все сможем преодолеть.

Я видел, как Элеонора застыла на пороге палаты. Как в ее глазах промелькнуло то, чего я больше всего боялся.

Но она взяла себя в руки и подошла к моей постели.

Она что-то говорила. Обсуждала с лекарями. Держала меня за руку. Проводила рукой по моим волосам. Но я чувствовал холод. Я чувствовал, что что-то изменилось.

Очнувшись от воспоминаний, я до боли сжал кулак, словно пытаясь схватить и удержать что-то невидимое, а потом резко разжал его.

Я ощущал, как моя рука – та, что когда-то была сильной и уверенной – теперь лишь дрожит, как лист под порывом ветра.

На столике лежал забытый женой веер.

Я усмехнулся, вспомнив, что жена избегает взгляда на меня, а если и смотрит, то в ее глазах отражается пустота.

Я снова сжал кулак, в иллюзии удержать что-то важное, неосязаемое, ускользнувшее от меня.

– А он поправится? – слышал ее голос из воспоминаний.

– Мы в этом не уверены, – смутились лекари. – Но постараемся сделать все возможное.

И только в этот момент я впервые увидел, как она впервые посмотрела на мое лицо. В ее глазах я прочитал недоумение, ужас и… брезгливость. Словно я – нищий, который тянется к ее роскошному платью грязными руками, умоляя о монетке.

Сначала я был уверен, что ошибся. Что мне просто показалось.

Но потом понял, что нет. Это не ошибка.

Элеонора избегала прикосновений. Может, со стороны казалось, что все в порядке. Но я знал, что между нами что-то не так. Ее рука была холодной. И такой же холод я увидел в ее глазах, когда впервые обнял ее. Она тоже обняла меня. Она что-то говорила о том, что все будет хорошо… Но я чувствовал, словно обнимаю пустую красивую оболочку. Что она сейчас не здесь, не со мной.

Я чувствовал, как Элеонора уходит, словно призрак, исчезающий в тумане.

Её тень – всё тоньше, всё дальше. Я наблюдал за этим в бессилии что-либо изменить. Я ничего не мог сделать, чтобы остановить этот уход.

Нет, она не говорила о разводе, не говорила о чувствах, она убеждала, что все в порядке, все по-прежнему.

Но я знал, что это всего лишь слова. Я видел, сколько усилий стоило ей, чтобы посмотреть мне в глаза. Видел, что за ее глазами скрывалась пустота.

Словно она ушла от меня, не уходя.