— А!

Ее локоть больно сжимал мое горло. Было страшно, безысходно.

— Ты понимаешь, что таким уродам нельзя отказать?! Они — это твой заработок, твой пропуск в жизнь!

— Лучше я тогда умру!

— Читай по губам... Ты. Это. Сделаешь. Иначе я иду к директрисе. Она тебя вышвырнет отсюда как поганую собаку. Даю тебе гарантию. Еще и кошку твою драную бомжам в виде котлеток скормит. Ты ее совсем не знаешь. Я против нее само добро.

Внутри был шторм, бушевал ураган. Сердце так сильно стучало, что могло не выдержать и разорваться. Неужели я без выбора?

— Хорошо. Я все сделаю.

— Они хотят только тебя. Именно тебя. Никого другого. Будь на твоем месте другие девчонки — они бы прыгали от счастья. Эти двое прилично платят.

— Все, отпустите. Я пойду и приведу себя в порядок.

— Вот и молодец. Умница. — Ее хватка ослабла. Я снова могла нормально дышать. — Передам заказ на кухню. Сама им принесу закуску и напитки. А ты готовься к встрече после трапезы. Номер комнаты получишь через полчаса. Это твой шанс — возможность доказать, что ты достойна этого места. Что тебя сюда взяли не зря. Не оплошай, Женька. Не позорь наше заведение. И даже не спрашивай, что случилось с теми, кто не оправдал ожиданий.

Я закрылась в курилке и плакала.

Одесса терлась об меня, мурлыкала, но ничего не понимала. Кошка не могла помочь или хотя бы на йоту понять, что со мной происходит. Почему с подбородка падают слезы, почему я вообще сюда пришла — зачем я это делаю, зачем себя так мучаю мерзкой работой.

— Это просто деньги, — говорила я своему отражению в окне. — Просто деньги, Женя. Просто деньги... И они тебе нужны.

Выкурив сигарету из чьей-то пачки, я набралась сил и решила сделать последнюю попытку что-то изменить. У меня была еще одна надежда, самая последняя надежда. Если это не сработает, то я точно пойду до конца.

Моя мама.

Ее уже давно нет рядом, она не с нами, она очень далеко. В другом измерении, в другом мире. Фигурально выражаясь. Но не буквально.

— Алло, мам...

Я дозвонилась. В этот раз пришлось набрать для заграничного звонка минут в кредит — выпросила у оператора немного времени. В долг. Этого должно хватить для небольшого разговора.

— Алло, Женя? Приветик, дочка...

Как же приятно было слышать ее голос. Снова. Пусть и на таком расстоянии. По телефону. Но это было лучше, чем любые деньги мира вместе взятые.

Когда отца не стало, мама вышла замуж второй раз. И крайне неудачно. Новый муж оказался пьяницей, он ни на что не был способен, кроме как изображать израненного жизнью инвалида. Пособие по безработице — это единственный его заработок. Один бессменный источник доходов, которого на всех не хватало. Никогда. И как только мать это осознала, ей пришлось нас бросить.

— Как там у вас погода в Риме?

Она уехала на заработки, и с тех пор приезжала только раз в году. На Рождество. Это был единственный день, когда мы собирались вместе. Всей семьей. Это была сказка. Практически вся семья в сборе. Словно на рисунке Филиппа. Казалось, что лучше уж так, чем мы погрязнем в голоде и холоде.

Мамины переводы были реальным спасением. Она всегда на себе экономила. Что заработала — то и переслала. Устроилась там официанткой, как и я. Потом пошла на повышение, стала работать на кухне, получила местный сертификат повара. Сменила придорожное кафе на хороший ресторан, дела пошли в гору. И... в общем...

У мамы появился Антонио.

— Всю неделю дожди, представляешь. Голова болит, кости ломит, будто я старушка какая-то.

— Да ладно, ты не старуха, — смеялась я. — Ты у меня молодая совсем. Вон даже итальянца подцепила на два года моложе, чем сама. Это надо уметь.