Джордан же в отличие от нее, с аппетитом ел, не забывая при этом смотреть на Анну. 

— Ты совсем ничего не ешь, — сухо заметил он, — Наш повар расстроится, когда ему принесут обратно не тронутую тарелку. 

Зажмурившись, Анна покачала головой. Нет, она просто не могла претворяться так долго. Положив вилку на салфетку, она сложила руку на коленях и посмотрела на Джордана.

— Я не голодна. Могу ли я вернуться в комнату? — стараясь говорить спокойно, спросила она. 

— Нет, не можешь, — ответил Джордан, тоже отложив вилку. Сцепив руки перед собой в замок, он продолжил, — Я хочу провести этот вечер в твоем обществе. И ты прямо сейчас постараешься сделать вид, что тебе приводит в восторг эта мысль. 

Волна возмущения накрыла Анну, но она ничего не успела сказать, ведь в столовую вошла Сэнди. В руках девушку держала поднос с прямоугольными бисквитными печеньями, покрытыми шоколадом. 

Улыбнувшись, Анна посмотрела на подругу, пока та убирала тарелки, заменяя их другими. И все это она делала с совершенно невозмутимым лицом. Стиснув зубы, Анна отвернулась. Значит, Сэнди тоже думала о ней так же плохо, как и остальные. 

— Можешь идти, Сэнди, — бросил Джордан, скрывая собственную усмешку. Все шло именно так, как он и предполагал. Анна осталась в одиночестве, и теперь, единственный человек, кто будет рядом с ней, он. И только он. 

Под мрачным взглядом Анны, Сэнди кивнула и вышла из столовой. 

— Что будет после того, как я перестану быть вашей любовницей? — с болью в голосе спросила она у Джордана. — Как я смогу жить в этом доме, когда я потеряла уважение?

Джордан рассмеялся. Вздохнув, он встал на ноги и, обойдя стол, остановился у Анны за спиной. Затаив дыхание, она замерла, опасаясь любого шороха позади себя. Но, когда тяжелые руки опустились на ее плечи, она не смогла сдержать стона. 

— Тогда ты понимаешь, что лучше сделать так, чтобы мой интерес к нашим отношениям продлился как можно дольше, — жаркое дыхание обожгло шею Анна, пока Джордан говорил.  — Думаю, я действовал слишком неосмотрительно, пугая тебя. 

Анна тяжело задышала. Мысли крутились в голове, и она не могла ухватиться ни за одну из них. 

— Чего вы хотите от меня? — прошептала она, пытаясь повернуться, чтобы посмотреть на мужчину, но он не позволил. Его зубы ухватились за мочку ее уха, отчего Анна едва не подпрыгнула на стуле. Ее дыхание стало еще более прерывистым. 

Джордан усмехнулся. Его взгляд остановился на полной груди, теперь скромно прикрытой дешевым кружевом. Значит, она все же осмелилась пойти против него. Что ж, совсем скоро он сделает так, чтобы все мысли о неповиновение испарились из ее головы. 

Опустив руки Анне на талию, он заставил ее встать на ноги и развернул к себе. Подхватив под ягодицы, он приподнял ее, усаживая на стол. Анна ухватилась за его рубашку, недоуменно посмотрев сначала на него, а затем на распахнутую дверь в столовую. Любой желающий мог увидеть ее, пока она сидела на столе. Смущение отразилось на ее лице.

— Не надо, — прошептала она, по-прежнему цепляясь за рубашку Джордана. 

С трудом, но у него все получилось разжать ее кулак. Подняв ослабленные пальцы, он прижался к ним губами. Не отводя взгляда от Анны, он сказал:

— Покорность. Мне нужна твоя покорность. 

Анна поспешно отвернулась от мужчины, собираясь с мыслями. Покорность. Мистеру Баррингтону нужна ее покорность. А что нужно ей самой? Закрыв глаза, она всего на минуту позволила себе помечтать. Прошлая жизнь мелькнула перед глазами. То время, когда она принадлежала только себе и больше никому. Тогда она была самой собой. Тогда у нее был покой. Воля. Свобода. Все это она никогда не сможет обрести. Никогда. Даже если согласится отдать всю себя.