– И тут же расскажет обо всем Фитцгелдеру. А тот пошлет за нами еще один отряд головорезов, – мрачно закончила ее собеседница. – Проклятие! Что же делать?

– Да уж! – от души согласилась Софи. – Действительно проклятие!

Впрочем, спохватилась она, все еще не так плохо. Если они с мисс Сент-Клемент в ближайшее время не уберутся отсюда подобру-поздорову, дело может принять гораздо худший оборот. Куда ведет этот переулок? Находиться в этой части города было небезопасно – трудно было сказать, что подстерегает их за углом. Софи стало неуютно – казалось, дом следит за ними, подслеповато щурясь бельмами узких окон. Выбитые двери, смахивающие на раззявленные беззубые рты, довершали сходство.

При этом Софи уже догадывалась, кто ждет их в конце переулка. Мальчишка в ливрее лорда Линдли, тот самый соглядатай, готовый бежать со всех ног, чтобы доложить о них своему хозяину… или, что еще хуже, головорезам Фитцгелдера. Похоже, надежды добраться до стоянки почтовых карет у них почти не было. Но почему бы не попытаться? К тому времени, когда малолетний шпион сообразит, что они задумали, они уже прошмыгнут мимо него и смешаются с толпой. Потом на всякий случай обойдут вокруг квартала, убедятся, что слежки нет, и отправятся на почтовую станцию. Как здорово будет выбраться наконец из Лондона, размечталась она.

А еще Уорик… Что ж, Уорик для Софи был особенным местом. Самое счастливое время ее жизни прошло там, в окрестностях Уорика. Софи заранее предвкушала, как снова увидит реку, полной грудью вдохнет чистый деревенский воздух. Ради этого стоило рискнуть. Даже узкий переулок уже не казался таким уж страшным.

– Если мы хотим успеть на почтовую станцию, нужно поторопиться, – пропыхтела мисс Сент-Клемент.

– Может, пробежимся? – предложила Софи, прочитав на лице приятельницы ту же решимость, что испытывала она сама.

– В самом деле. Побежали!

Они так и сделали. Софи сама удивилась, как быстро им удалось преодолеть несколько десятков ярдов, отделяющих их от улицы. Но внезапно им под ноги упала огромная тень…

Софи, вскрикнув, схватила мисс Сент-Клемент за руку и затащила в ближайшую подворотню, одну из тех, на которые только что боялась даже оглядываться. Девушки, тяжело дыша, прижались к сырой стене. Софи испуганно покосилась на актрису, та в ответ, округлив глаза, прижала палец к губам. Затаив дыхание, девушки прислушались.

Выход из переулка перегородил большой фургон. Огромный, крепкий фургон, запряженный тяжеловозом, медленно въезжал в переулок. Двое дюжих мужчин, покрикивая на лошадь, о чем-то переговаривались.

– Ладно, оставь его тут! – крикнул один. В голосе его слышался явственный деревенский акцент. – Будем надеяться, они кого-нибудь найдут, и мы сможем вытащить эту чертову штуковину.

Послышались тяжелые шаги, потом в двух шагах от них негромко скрипнула дверь. В разговор мужчин вклинился скрипучий женский голос – судя по всему, его обладательница осталась недовольна внешним видом фургона. Мужчины принялись успокаивать ее, уверяя, что это именно то, что нужно, потом напомнили о плате за работу.

– Моя хозяйка проследит, чтобы вам заплатили, она не какая-то там вертихвостка. Только зарубите себе на носу, вы оба, – это хорошая мебель, слышите? Вот увидите, моей хозяйке не понравится, если она развалится на кусочки после езды в вашем трясучем фургоне! – сварливо добавила женщина.

Голоса вскоре стихли. Снова послышались шаги, потом скрипнула лестница – видимо, мужчины последовали за женщиной в дом, чтобы забрать пресловутую мебель, о которой шла речь. Когда наверху хлопнула дверь, Софи решилась заговорить.