Боль-боль-боль…

Но я не бежал от неё. А принимал как друга. Держал её за протянутую руку, балансируя на краю тьмы. Желал наполниться болью до краёв, чтобы кроме неё ничего не осталось. Ведь она перегнивает в ненависть, а та кристаллизуется до ледяной беспощадной решимости… вырезать всех в этой ведьминой дыре. Остановить каждое сердце. Оборвать каждую жизнь. А потом сжечь это место дотла. Так стоило поступить с самого начала.

Я предвидел, что случится, когда вступал в переговоры с бездновыми волками. Но, как велит кодекс бури, дал им выбор. И волки выбрали смерть.

Угол моего рта дёрнулся, приподнялся. Я оскалился в сумраке камеры. Зверь внутри раздражённо ударил хвостом, зарычал. Цепи хищно лязгнули в глухом безмолвии темницы.

Да. Волки облегчили мне задачу. Так даже лучше. Семя зла сгинет вместе с глупцами, что его пригрели! У ведьмы не будет шанса сбежать… Возможно, она ещё не вошла в полную силу, но скверна, с которой я когда-то смешал свою кровь, горела, подсказывая — плод той женщины близко.

Совсем рядом…

Совсем…

Мысль ускользнула.

Тьма обступила.

Череп словно превратился в ледяную глыбу, которую кто-то медленно сжимал в тисках. Зверь внутри зарычал. И начал биться в клетке из человеческой плоти и костей, требуя свободы. Но тело не слушалось. Отказывалось оборачиваться.

Никаких когтей, никакой шерсти — только человеческая кожа, липкая от пота и крови. Стальные кандалы. Тёмная камера.

Сколько я здесь? Я не мог понять.

Воспалённый разум плыл.

И вместе с ним размывались сырые стены темницы.

Узкое окно под потолком внезапно озарилось бледным светом. Снежинки, кружась, падали, таяли на камнях, и в этом мимолётном сиянии явилось видение прошлого…

…узкие улочки вдоль низких каменных домов, диск жёлтого солнца… и моя старшая сестра Каиса, которая растила нас с братом после смерти родителей. Её коса, похожая на чёрную реку, струилась между лопаток.

Сестра была высокой, гордой, красивой, переполненной искрящейся жизнью. Я смотрел на неё снизу вверх, словно вновь был ребёнком восьми лет.

С другой стороны вприпрыжку шёл Айсвар, которому было и того меньше, он едва доставал мне до плеча. Румяное лицо брата покрывали пятнышки, как у барса, за его спиной качался такой же пятнистый хвост, потому что Айсвар ещё плохо управлял оборотом в зверя.

Каиса вечно по-доброму над ним потешалась.

Она вообще часто смеялась с тех пор, как мы год назад перебрались в это селение. Тут было куда спокойнее, чем у границ.

— Айсвар, будешь? — Каиса протянула ему белую ягоду.

— Нет, — по-детски звонко отказался брат, махнув хвостом. — Я хищник и ем только мясо. Ягоды для кроликов.

Каиса прыснула. Её смех зазвенел, как весенний ручей.

— А ты, Дейв? — смеясь, она протянула ягоду уже мне. Только почему-то она увиделась мне красной, как капля крови…

— Не хочу.

— Не упрямься. Просто прими её, она тебе поможет. И ты тоже не дашь ей пропасть… Пожалуйста, Дейв.

Я вздохнул. Ну раз сестре это важно…

Потянулся, но тут воспоминание обернулось кошмаром. Перед глазами заплясали вспышки образов: пламя, пляшущее на площади, крики, запах дыма и гнили. Ведьма. Столб, к которому её привязали. Паника…

И тут сестра внезапно оскалилась, её глаза вспыхнули алым, и она начала обращаться в барса. Только шерсть у её зверя почему-то была чёрная, словно слипшаяся от грязи.

Обезумевшая Каиса бросилась на Айсвара… но я успел раньше. Прикрыл его. И зубы сестры впились в моё плечо — хруст, визг, боль…

Я дёрнулся — уже в реальности — звякнули цепи, боль хлестнула по нервам, вырвав сознание из жуткого видения. Я втянул стылый воздух… И вновь провалился в воспоминание.